Онлайн книга «Кара небесная, или Стикс-2»
|
– Ты не умеешь беречь вещи! – И что? – Потому что тебе легко все достается! – Мне легко?!! Ну, знаешь… Завтракали молча. Поднявшись из-за стола, она сказала: – Дай мне ключи от машины. – Зачем? – Мне надо в аптеку. – В доме полно лекарств, – проворчал он. – Может, и тест на беременность имеется? – съязвила она. – Зачем он мне? – Тебе незачем. Мне нужен. – Зачем? – Я же тебе говорила: у меня задержка! Я думала, что на нервной почве. Последние два месяца моей жизни были не особенно приятными. К врачу так и не обратилась. А теперь пора. Но сначала я хочу сама убедиться. – Ты что, беременна?! – Слава тебе! Дошло! Я пока не знаю. У меня и раньше так бывало. Когда на диетах сидела и нервничала. Дай мне ключи. – Мне только этого не хватало! – Он вскочил и забегал по кухне. – Нет, он сделал все, чтобы отравить мне жизнь! Как же я его ненавижу! – Ты дашь мне ключи или нет? Он метнулся в комнату и вскоре швырнул на стол ключи от машины. Сверкнули изумруды. Она вздрогнула: на столе лежал брелок с серебряным дельфином, ее подарок Саранскому. – Ты дал мне ключи от его «Мерседеса»? – Ты хочешь, чтобы я доверил тебе свою машину? Увы! Ее машина сгорела в гараже во время пожара. Еще и эта потеря. У Ольги не осталось ничего. Она сжала в руке серебряного дельфина и тихо сказала: – Ну, хорошо. Пусть будет так. О том, что едет совсем в другую сторону, она сообразила не сразу, глаза застилали слезы. Потом поняла, что и денег не взяла. Кошелек с кредитной карточкой и наличными остался дома. Надо возвращаться. С досады затормозила резко и минут пять стояла на обочине. Бросить все и уехать. Сбежать. Сейчас, немедленно. Но куда? Документы тоже сгорели. Когда они поехали в ресторан, она не взяла из дома ничего, даже водительские права. Зачем, если ехали на его машине? Хорошо хоть остался кошелек, в котором лежала кредитка. Вечернее платье и маленькая сумочка, вот и все, что при ней имелось. Было так жарко, что она обошлась прозрачной накидкой, лучше бы взяла свитер или плащ. Знать бы, где упасть… Теперь надо восстанавливать документы, заполнять кучу бумажек. А ведь у нее и прописка была липовая. В доме, который она никогда не видела, где-то на самой окраине Московской области. И вообще: она ему никто. Саранскому. Вот и доигралась, милая! Ну, почему он с ней так поступил?! Она все-таки вернулась. Издалека увидела, что у дома Ладошкина стоит незнакомая машина. И резко свернула в сторону. Оставив «Мерседес» на обочине за домом, так сделал Иван, здесь густой кустарник, Ольга, крадучись, подошла к окну. Они сидели в гостиной, прозрачная занавеска подрагивала от легкого ветерка. Ладошкин терпеть не мог жалюзи. На окнах его коттеджа, отделка и обстановка которого были в духе времени, висели старомодные тюлевые занавески. Ольга замерла. – …Я не знаю, где она! Уехала в аптеку. – В какую? – Не знаю! – Когда уехала? – Ну, минут десять назад. – А в какой аптеке она обычно делает покупки? Голос человека, задававшего вопросы, был ровный, без всяких эмоций. Она не понимала, почему Лешка так нервничает. – Она живет здесь недавно! И в аптеку поехала впервые! Я не знаю, в какую! – Ну, хорошо. Тогда поговорим с вами, Алексей Петрович. Расскажите нам все, что вы знаете. Нам?! Значит, их несколько. Один задает вопросы, а другие… Она вздрогнула и хотела убежать. Но ноги вдруг стали ватными. Присела на корточки. Они говорили тихо, но слух у нее настолько обострился, что было слышно каждое слово. – О «Стиксе». Или икс-транквилизаторе Саранского. Как вам угодно. – Я ничего не знаю! – Да бросьте. Как получали газ курьеры? Кто переправлял его в Р-ск? Послушайте, вы вообще жить хотите? – Но… – То, чем вы так беззастенчиво распоряжались, вам не принадлежит. И Саранскому тоже. Ему простительно: он был сумасшедший. Возомнил себя Богом. Решил, что всех обманет. Вы знаете, что он собирался за границу? За границу? Она вздрогнула. – Как – за границу? – Его документы лежат в американском посольстве. Он сумел вывезти деньги из страны. На его имя в иностранном банке открыт счет. Вы знаете сумму? Я вижу, Алексей Петрович, что вы не в курсе. Саранский вообразил, что ему позволят уехать. – Он о… один туда собирался? – Да. А с кем же? Ей хотелось заплакать. А что было бы с ней? Умер он или выбрался бы из пламени, ее судьба от этого не менялась. Ее вычеркнули из списка живых. Давно вычеркнули. – Ни вас, ни любовницу он брать с собой не собирался. Его открытие действительно значительно. Хотя не будем преувеличивать. Его еще надо довести до ума. И все проверить. Но за границу это уйти не должно ни при каких условиях. Мы и так много потеряли. Утекали кадры, терялись научные открытия, сделанные нашими учеными. Теперь с этим покончено. И у нас есть деньги, чтобы финансировать дорогостоящие эксперименты. Мировая слава – это тоже товар. И то, под каким флагом сделано открытие, имеет огромное значение. Он этого не понимал, ему простительно. Гении – это люди не от мира сего. Им безразлично, кто финансирует эксперименты и кому принадлежит результат их деятельности. Они полагают, что им. Это заблуждение. Им принадлежат только деньги, полученные за работу. И слава первооткрывателя. Но прибыль принадлежит тому, кто вложился в исследования, рискнул своими вложениями. Препарат должен быть нами же и запатентован. Когда Иван только-только начинал работать над «Стиксом», был заключен соответствующий договор. Саранский его нарушил. Но вы-то, Алексей Петрович! Ведь вы обычный человек. И, к счастью, не сумасшедший. Отдайте то, что вам не принадлежит. И покончим с этим. – Но у меня ничего нет! Клянусь! – А у кого есть? – У нее. У Ольги. Я так думаю. – Думаете или уверены? – Она сказала… Когда горел дом… «Хорошо, что я побывала там раньше». – Она могла сказать это сгоряча, будучи в расстроенных чувствах. Ведь все сгорело. – Я это и пытаюсь выяснить, – оживился Ладошкин. – Вот уже несколько дней я завожу разговор о «Стиксе». – И как? – Пока никак. – Она куда-нибудь отлучается? – Мы все время вместе. Думаете, я не понимаю? Если у нее есть где-то тайник, как только я уеду на работу, она сразу кинется туда. В моем доме бумаг нет. Ни бумаг, ни диска, куда она могла бы скопировать его записи. Сюда она приехала с маленькой сумочкой, в вечернем платье и в прозрачной накидке. Сумочку я проверял, – торопливо сказал он. – Пусто. Я ни на шаг ее не отпускаю. |