Книга Вид на жительство в раю, страница 27 – Наталья Андреева

— А вы что — знаете пин-код?

— Я думал, что вы знаете.

— Вы надо мной смеетесь? — в четвертый раз сказала хозяйка. Собакин понял, что с покойной Галиной они не были близки.

— Значит, информация, хранившаяся в мобильном телефоне, тоже утрачена, — безнадежно сказал Собакин. — Скажите, а сумочка?

— Зачем мне ее сумочка?

— Ну хоть что-то вы сохранили?

— Ее украшения.

— Покажите.

Лиана Евгеньевна встала и с брезгливой гримасой направилась к элегантному секретеру. Нервно начала выдвигать ящики. Собакин насторожился. Почему она такая дерганая? Явно спешит поскорее закончить этот разговор. Наконец она вытащила жестяную коробку из-под печенья и швырнула ее на низенький столик прямо перед Собакиным:

— Вот.

Он решил терпеть, хотя звук при этом раздался крайне неприятный. Собакин взял коробку и открыл ее.

— Это все, что при них было.

В коробке лежали золотые украшения. Он перебрал их, осматривая. Элегантные вещи. У их обладательницы был хороший вкус. Цепочка оригинального плетения, крупные золотые серьги, одно обручальное кольцо… Одно!

— Лиана Евгеньевна, а вас не удивило, что на пальце Галины не было обручального кольца?

— Нет, — отрезала она.

— Почему?

— Потому что оно осталось здесь, дома!

Она вновь подошла к секретеру и достала из него шкатулку. Вновь раздался неприятный звук: шкатулку упала на столик перед Собакиным. И не боится же поцарапать поверхность! Он открыл и шкатулку. Увиденное его поразило.

— Она что — покупала украшения в двух экземплярах?!

— Что?

Хозяйка подошла к столику и нагнулась над шкатулкой. Собакин вытащил из нее точно такие же серьги, какие лежали в коробке из-под печенья. Три змейки, белая, красная и желтая, переплелись и свернулись в кольцо. Он положил рядом серьги и сравнил. Идентично!

— И в самом деле, — удивилась Лиана. — Серьги такие же. И цепочка… Что тут удивляться? — Она распрямилась. — Галина была такой рассеянной! Миша все время ее ругал. Испугалась, что потеряет серьги и получит нагоняй, вот и купила вторые, про запас.

— Разумное объяснение, — заметил Собакин и вынул из шкатулки тоненькое обручальное колечко: — Оно?

— Должно быть, — равнодушно пожала плечами Лиана Евгеньевна. Потом опустилась на диван, закинула ногу на ногу, вытащила из пачки еще одну сигарету, закурила и спросила: — Это все?

— Ваши объяснения меня удовлетворили.

— Объяснения?! Вы что, в чем-то меня подозреваете?!

— Нет, что вы!

— Насколько я знаю, убийца уже пойман, — холодно сказала она. — И смысла всего этого я не понимаю.

— Скажите, ее мать присутствовала на похоронах?

— Разумеется!

— И все прошло гладко?

— Что вы имеете в виду?

— Э-э-э… Она не выразила удивления по поводу… В общем, никаких эксцессов?

— Нет. Разумеется, старушка пустила слезу.

— А вы?

— Послушайте…

— Женя в школе, Лиана Евгеньевна?

— Да.

— Как он себя чувствует?

— Нормально.

— А что с фирмой?

Она вдруг занервничала. И Собакин тут же взял след. Она боится этого вопроса. О фирме покойного брата.

— Лиана Евгеньевна, ведь теперь вы возглавили дело Михаила Конанова?

— Делать мне больше нечего! Я его продала!

— Как так? — Собакин вздрогнул.

— Да так. Вскоре после смерти Миши ко мне пришли двое. Выразили сочувствие и сказали: зачем вам это надо? И предложили хорошие деньги. — Она глубоко затянулась.

— Большие деньги? — тихо спросил Собакин.

— Вам такие и не снились, — усмехнулась Лиана Евгеньевна. — Хватит на безбедное существование до конца моих дней.

— А как же Женя?

— Я его опекун, — коротко сказала она. — Разумеется, он свою долю получит.

— Но как же вам удалось так быстро оформить опеку? И наследство? Сделку о продаже фирмы? Ведь срок еще не вышел! Полгода не прошло, как ваш брат умер! Вы не имели права ее продавать!

— Официально она перейдет в руки новых хозяев, как только истечет положенный срок. Но бумаги уже подписаны. И опеку оформили мгновенно.

— Понятно… — протянул Собакин. — Эти люди знают, что делают. Но ведь вы лишили племянника всего! Продали дело его отца! Ведь наследник — он!

— Ему и так немало достанется, — раздраженно сказала она. — Эта квартира, две машины, особняк на Рублевке. Вы знаете, сколько он стоит? Не один миллион долларов. Миша строился основательно. И деньги. Я с ним поделюсь. Зачем ему фирма? Я избавила его от проблем. Женя должен быть благодарен мне.

— Да и сами вы хорошо поживились, — не удержался Собакин.

— Послушайте, вы… — Она затушила сигарету и поднялась. — Что вы об этом знаете?! Я осталась совсем одна! Даже его юрист, эта умница Марина, исчезла! Бросила меня! Я без нее как без рук! Я ни черта во всем этом не понимаю! Я не для этого живу! Мне что, искать ее? Где? У меня не было другого выхода. Просто не было… Я ответила на все ваши вопросы?

— Да. — Он понял, что аудиенция окончена, и тоже поднялся.

— Тогда…

— Одна маленькая деталь. Телефон ее матери.

— Ах, это!

Она вновь стала копаться в ящиках секретера. В этот момент раздался сигнал домофона. Лиана Евгеньевна вздрогнула.

— Вот, держите. — Хозяйка сунула ему в руки блокнот и кинулась к входной двери, возле которой висела трубка. — Открываю!

Собакин полистал блокнот и нашел телефон и адрес матери Галины Зайкиной.

— Я вас провожу, — с нажимом сказала Лиана Евгеньевна.

— Я должен записать.

Собакин уселся за столик и начал старательно переписывать цифры. Зайкина Вера Васильевна… Код города… Номер мобильного… Хозяйка явно нервничала. Собакин понял это и нарочно тянул время.

— Я же сказала: ко мне должны прийти!

— Я понял: массажист.

Он медленно поднялся. Лиана Евгеньевна подталкивала его к дверям. С массажистом Собакин столкнулся у лифта. И невольно присвистнул. Высокий брюнет с идеальным пробором скользнул по нему взглядом и кивнул хозяйке:

— Привет!

Вещей при нем не было. Собакин был уверен, что массажисты ходят по клиентам с чемоданчиками наподобие медицинских. Но времена меняются. Это называются «все свое ношу с собой». Бицепсы при нем, белозубая улыбка тоже. Лиана Евгеньевна что-то бледна. Ей, вне всякого сомнения, требуется массаж. Элитный. Дама теперь при деньгах, ей все позволительно. Собакин вошел в лифт, а массажист вошел в квартиру. На сем они и расстались.