Книга Дети Белой Богини, страница 55 – Наталья Андреева

- Какие свидетели? — махнул рукой майор. -Местная шпана? Ну отловили с десяток, так они в один голос твердят, что этой ночью в пивнушке не были и Косого в глаза не видели. Пойди про­верь!

- А то, что он задушен, тебя не удивляет, Бо­рисович? Если бы ножом пырнули в драке, тогда дело другое. Либо огнестрельное ранение.

- Если мы, сотрудники милиции, на все удив­ляться будем, так придется ходить с выпученны­ми глазами. В нашей жизни, Саша, происходит много удивительного. Гадать, почему его задуши­ли, а не зарезали, дело пустое. Главное, что твой обидчик мертв, и перетряхивать город в поисках того, кто это сделал...

- Понимаю, баба с воза, кобыле легче.

- Вот именно.

- Дело ведет следователь Горанин?

- Зам. прокурора Герман Георгиевич Горанин в курсе, — уклончиво сказал майор.

- Когда ему сообщили о происшествии? Ут­ром?

- В половине двенадцатого. На труп он не выезжал.

- А следы какие-нибудь? Может, машины?

- Так снежком же припорошило! Если кто чего и видел, так сам понимаешь, что за публи­ка! Побежали они о происшествии докладывать! Как же! Расползлись потихоньку и затаились. Утром народ потянулся на работу, женщина шла через рынок и наткнулась на труп. Правда, есть гут кое-что...

Майор вздохнул и зазвенел ключами от сей­фа. Потом тяжело поднялся со словами:

- Я знал, что ты придешь, потому оставил это У себя. Никому не хотел перепоручать. Я сам дол­жен это сделать. Мы с тобой столько лет бок о бок...

Он достал из сейфа конверт. Простой белый конверт с маркой, в которых люди посылают друг другу письма. Завьялов завороженно следил, как майор открывает конверт и вытряхивает из него на стол, на аккуратно подстеленную бумажку...

У него дыхание перехватило. Это был крохот­ный золотой кулончик. Цепочка, а на ней скром­ный цветок: в центре голубой камешек, на листе — брызги алмазной крошки.

- Узнаешь? - тихо спросил майор.

- Но... откуда?

- Это было найдено при Косом. Во внутрен­нем кармане куртки. Когда Горанин прочитал протокол осмотра места происшествия, заинте­ресовался описанием кулона. А потом сказал, что около года назад вместе с сотрудником отдела ГУВД капитаном Завьяловым покупал для его жены похожую вещь. В ювелирном магазине «Самоцвет».

- Да... - упавшим голосом сказал Александр. - Было...

И в памяти всплыло: ему дали премию, не бог весть какие деньги, но можно было сделать при­ятное любимой жене, приближался ее день рож­дения. Выбирать подарки женщинам он не умел, поэтому обратился к Горанину, который был в этом вопросе экспертом. Герман посоветовал: «Купи золотое украшение, чтобы память была. Женщины это любят». Поскольку сам он заходил в ювелирный магазин только раз в жизни, за об­ручальным кольцом, то взял в сопровождающие друга. Вместе они пришли в «Самоцвет», кулон с цепочкой выбирал Герман. По деньгам, скром­ненько, но со вкусом. Он даже предложил доба­вить из своих, чтобы купить более дорогую вещь, но Александр одалживаться не любил и потому отказался. Хорошенькая продавщица улыбалась, он понимал, что улыбка адресована Герману, но невольно улыбался в ответ.

Маша осталась довольна. Да что там доволь­на! Завизжала от радости и бросилась ему на шею! Он чувствовал себя таким счастливым! Кулончик тут же надела и с тех пор никогда не снимала. Разумеется, украшение было на жене и в тот день, когда ее убили. А вот на похоронах об этом не вспомнил. До того ли было...

- Ну так что? Он самый?

- Да. Похож.

- В деле об убийстве твоей жены всплыли но­вые факты, - устало сказал майор. - Горанин на­шел свидетеля. Житель Мамонова видел у сарая Павновых человека, по описанию похожего на Косого. То есть улики Павнову подбросили. Ло­мик и куртку. Косому она впору.

- Почему же Герман сам не предъявил мне для опознания кулон?

- Спроси что-нибудь полегче. Наш великий Горанин - человек со странностями. Попробуй тронь его - искры из глаз посыплются. Ну, ты как? В норме?

- Почти. А как же показания сторожа? Кото­рый видел Павнова, да еще с ломиком в руках?

- Он их изменил. Сказал, ошибся, мол. Курт­ка, испачканная в крови, сбила с толку.

- Теперь ему предъявят для опознания труп Косого, и Федор без запинки скажет, что видел именно этого человека выбегающим из больни­цы. С ломиком в руках, - с горькой усмешкой ска­зал Завьялов.

Майор пожал лечами:

- А, по-моему, картина ясная. Косой полез в больницу за наркотиками, дать отказалась, он ее и убил.

- Почему бы Косому не воспользоваться тем же ломиком и не взломать сейф? Почему он бросил его и убежал, прихватив какой-то кулон? В конце концов, почему не продал его, хранил столько времени в кармане? Майор развел руками:

- Ну, ты и вопросы задаешь! Неужели же хо­чешь, чтобы парень остался в тюрьме? Я про Пав-нова говорю.

- А его еще не отпустили?

- Отпустят.

- Лихо работает друг Герман! - не удержался Завьялов. - Смотри-ка, все условия выполнил! Убийца наказан так, как мне того хотелось. Па­вел выходит на свободу. А сам Горанин - в мэры.

- - Что ты об этом слышал? - пристально гля­нул на него майор.

- Да так. Предполагаю. Наш Герман Георгие­вич — большой человек. Даже прокурорской дол­жности ему мало. И осечка с Павновьш - пустяк. Все равно убийца найден. Мне надо подписать протокол опознания кулона?

- Надо бы. Может, в прокуратуру завтра зай­дешь?

- Что ж. Зайду. Я уверен, это тот самый ку­лон. Который был у Маши.

- Какие-нибудь особые приметы?

- В этом деле все вещи могут быть только теми самыми вещами. Мистика какая-то!

- Ну так что? Дело подходит к концу? Гора­нин закроет его в связи со смертью главного по­дозреваемого и уберет в архив. В город вернет­ся покой, а то мои бабы только об этом и гово­рят, - вздохнул майор. - Помешались, черти, на маньяках! Повезло, что Косого кто-то придушил, честное слово! Я б ему лично благодарность объявил!

- А я бы воздержался. Что ж, спасибо тебе, Борисович. - Завьялов поднялся из-за стола.

- Не за что. Ты заходи, Саша, всегда рад тебя видеть. С тех пор, как ты ушел, работать стало не с кем. Все под Горанина ложатся, берут во вни­мание только те факты, что на поверхности, и то­ропятся поскорее спихнуть дело. Все упростилось до невозможности. Видно, мне на пенсию пора. Буду на даче грядки пропалывать да огурцы по­ливать. Борисович городу больше не нужен. Так-то... Погоди, я тебя провожу.

- Может, вместе пойдем?

- Не. Я еще посижу; - вздохнул майор. - Все одно дома выспаться не дадут. Внучка капризни­чает, жена злится. А я, как всегда, виноват во всем. На отдельные квартиры дочерям не наворовал. Я ж не Горанин.