Онлайн книга «Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона»
|
– Вы шутите? – Нет. Советую остаться. – Не вижу вариантов, – уныло сказал Валентин. – Я ведь не случайно позвал тебя сегодня в гости, – таинственно понизил голос Грушин. – Имей терпение… – Да никакого терпения тут не хватит! И вслед за хозяином дома Валентин направился в каминный зал. Походка у Борисюка была нетвердая, молодой человек заметно нервничал. На пороге зала Грушин высоко поднял подсвечник и удивленно присвистнул: – А где же все? Кира? Та не отреагировала. Стояла посреди комнаты ни жива ни мертва. И тупо смотрела на Грушина. – Кира? Тебе нехорошо? – Не знаю. – Где Прасковья Федоровна? Где Сид? И тут балконная дверь открылась, зацепив тюлевую занавеску за плотной тяжелой портьерой. Послышалась ругань. Сид резко рванул занавеску. Раздался треск. – Осторожнее! – воскликнул Грушин. – Что ты делал на балконе? – Воздухом дышал. – Сбежать хотел? – А может, просто добраться до телефона и психушку вызвать? – усмехнулся Сид. – Закрой наконец балконную дверь! Дует. Значит, Сидор, ты здесь человек случайный? Так? Ничто нас не гнетет, от телефонных звонков не вздрагиваем, спим спокойно, в деньгах не нуждаемся? Так? – Меня зовут Сид. – Маленькие глазки плейбоя налились кровью. – Да наплевать! А хочешь, я озвучу твою маленькую тайну? При жене, при Кире? Ей, должно быть, тоже будет интересно. Близкие по духу люди. Я слышал, что вы не ладите, а меж тем у вас так много общего! – Грушин, замолчите! – покачала головой Кира. – Устроили здесь цирк! Ну зачем вам это надо? – Как знать, как знать, – загадочно ответил хозяин дома. В этот момент на пороге зала появился запыхавшийся Артем. И с откровенным недоумением спросил: – Даня, почему телефоны в доме отключены? Что это значит? – И, подойдя к столу, Реутов со стуком опустил на него тяжелый подсвечник. Стало заметно светлее. – А кому ты хотел позвонить? – поинтересовался Грушин. – В службу безопасности моей фирмы. И где Инга? – Гуляет. Соскучилась по дому. Я также не вижу нашей знаменитой мадам писательницы со стальными нервами. Прасковьи Федоровны. Пардон, Златы Ветер. – Она… – начала было Кира, и в этот момент раздался жуткий вопль. Кричала та самая дама со стальными нервами. Отчаянно, с надрывом. Крик доносился из коридора, и все кинулись туда. Прасковья Федоровна стояла у распахнутой двери кабинета и кричала. – Мать, что? – кинулся к ней Сид. И подхватил подсвечник из ее дрожащей руки. – Что случилось? – Там, там, там… – Прасковья Федоровна указала на дверь кабинета. – Что? – хором спросили Грушин и Артем. – Труп… Мужчины кинулись в кабинет. Трезубец Нептуна мерцал на столе, не справляясь с темнотой, в комнате было сумрачно. Следователь Колыванов, откинувшись, сидел в кресле, из груди у него торчала рукоять ножа. Из угла рта стекала тоненькая струйка крови. – Мертв, – спокойно сказал Грушин. – Хотя я, признаться, не ожидал. Убить следователя? Это превзошло все мои ожидания! Кто-то резко взялся за дело! Сид посветил на мертвеца и потянулся было к ножу в его груди, но хозяин дома приказал: – Не трогать! На нем могут быть отпечатки пальцев! Плейбой отдернул руку и невольно попятился. – Ну и что? Ну и что? – заволновался вдруг Артем. – Что это доказывает? Ты наверняка брал его в руки! – А ты-то чего так волнуешься? Артем не ответил. – Я… я вошла в кабинет, – заикаясь, пролепетала Прасковья Федоровна. – Мне показалось, что дверь не заперта. Я хотела с ним поговорить. Увидела его, и… Подошла. – И в этот момент ударили его кинжалом, – мрачно продолжил Грушин. – Который предусмотрительно прихватили из буфета. – Нет! – закричала писательница. – Я не брала! – Валентин? – Грушин повернулся к застывшему на пороге Борисюку. – А что такое? – Ты последний с ним беседовал! – Когда я вышел из кабинета, следователь был жив, – упрямо сказал Борисюк. – А чем ты это докажешь? – Не собираюсь я ничего… – Нет, это невыносимо! – простонала Прасковья Федоровна. – Невыносимо здесь находиться! Я хочу уйти! – Что случилось? – раздался вдруг голос Инги. – Где ты была? – резко спросил Артем. – Я… Боже! Он же… – ахнула молодая женщина. – Умер. Где ты была? – Я… – Держите ее, – крикнул Артем стоящим ближе к дверям Валентину и Сиду, заметив, что Инга близка к обмороку. – Симуляция, – равнодушно произнес Грушин. Валентин придержал Ингу за талию. Та еле слышно пролепетала: «Спасибо». – Надо увести женщин, – заметил Артем. – Да и нам здесь делать нечего. – Как быть с трупом? – деловито спросил Сид. – Закрыть дверь кабинета, – предложил Грушин, – и уйти. Артем прав. Мы все обсудим в каминном зале. В коридоре они наткнулись на Киру. Она так и не решилась войти в кабинет. Еле слышно спросила: – Он и правда мертв? – Мертвее не бывает, – мрачно подтвердил Грушин. И плотно прикрыл дверь. – Запирать на ключ, думаю, нет смысла. Труп никуда не убежит. Все вернулись в каминный зал. – Налей мне шампанского, – попросила Инга Артема. – Да, надо выпить, – согласился тот. И потянулся к графину с водкой, заметив при этом: – Никогда не пью больше двух рюмок, но сегодня… Ужасный вечер! Отвратительный! С ним согласились все присутствующие. Выпить отказались только Валентин Борисюк и Кира. Грушин тоже едва пригубил обожаемый мятный ликер. Зато дрожащая Прасковья Федоровна налегла на французское вино основательно. – Я наконец поняла… Это не шутка! – покачала головой она, осушив бокал. – Ну слава богу! – воскликнула Инга. – Когда я увидела труп там, в кабинете… О! – застонала писательница. Насколько спокойной она была раньше, настолько теперь поддалась панике. – Итак, кто-то из нас убил следователя, – подвел итог хозяин дома. – И это действительно серьезно. Кого так напугало разоблачение? Это могло бы остаться только игрой, но вы, господа, начали убивать! Значит, увязли в этом деле по уши! Может быть, кто-то хочет вызвать полицию? – Нет, – хором ответили Инга, Кира и Валентин Борисюк. Прасковья Федоровна беспомощно моргнула, а Сид хмыкнул. |