Онлайн книга «Нагадали мне суженого»
|
– Этюдник наверняка упал, рисунки рассыпались. – Было такое. Я схватил Дашин портрет и хотел его порвать. Потому что он был отвратителен! – А не было там натюрморта со связкой ржавых ключей? В этюднике? – Я не помню. – Вспомните, пожалуйста, это очень важно. Напрягитесь. – Зачем вы пришли? Мучить меня? – Вспоминайте! Были ключи?! – Нет! – Вы уверены?! – Да! – Когда произошла драка? – спросила я уже нормальным тоном. – Примерно за неделю до выставки. – День недели? – Да какая разница? – Напрягитесь! – Я опять повысила голос. – Какой это был день недели?! – Ну, пятница. – Точно? – Точно. – Прекрасно! – Это была пятница, потому что в субботу я был занят. Да и в пятницу тоже. Но я не пошел на работу. Даша попросила, чтобы я пришел в парк, и я… – На какую именно работу вы не пошли? Сейчас же лето! В музыкальной школе каникулы. Хореографический кружок тоже отдыхает. – В ЦКиД. Мы готовили День города. Была репетиция, но я сказал, что задержусь. – Практически сорвали мероприятие. И чтобы реабилитироваться, в следующее воскресенье отправились вместе с коллегами в краеведческий музей на выставку. Грехи замаливали. – Именно так. – Я пока не уверена, но, кажется, ваша прекрасная память, Буханкин, спасла вас от тюрьмы. – Да какая разница, в какой именно день недели я подрался с этим московским хмырем?! – Это очень важно, Сильвестр. Безумно важно. Меня била нервная лихорадка. Я, кажется, поняла, в чем тут дело. – А ваша жена врушка, Буханкин. Она сказала мне, что вы появились в парке неожиданно. Оказывается, сама попросила. – А как вы представляете себе сцену ревности, когда жена сильная, а муж слабый? Дорогой, ты только приди, все остальное я сделаю сама! Но в глазах окружающих это должно выглядеть так, будто главой семейства являешься ты. – Вы и в самом деле глава семьи. Вы деньги зарабатываете. Скажите, вы-то ее любите? – Безумно! – Так, может, принять это как данность? Наплевать на предрассудки. Все дело в провинциальной морали, согласно которой вы с Дашей не пара. Вас обрекли на развод еще до того, как вы поженились. «Годик-другой, и она опомнится и бросит его», – решил город. И тут как раз подвернулся Зима. А вы ему обрадовались. Сбылось пророчество. – Еще бы! Художник из Москвы, со связями. Не только я ему обрадовался, – вздохнул Сильвестр. – А кто еще? – насторожилась я. – Терентий Лебёдушкин в него прямо-таки вцепился. Мертвой хваткой. – Лебёдушкин? – Говорят, специально для Зимы литкружок собрался летом. – Буханкин вдруг рассмеялся. – А забавно звучит! – Да, неплохо. – А ведь он смеялся. – Кто? – Зима. Над нами, над нашим театром, над литкружком. И над Дашей. «Вам тут кажется, что вы обладатели несметных богатств. Представляю вашу первую красавицу! Какая-нибудь доярка с большим выменем». А потом он увидел Дашу и перестал смеяться. У всякого, кто видит мою жену, пропадает желание смеяться. Говорят, он даже спать перестал, этот Зима. Хотя аппетит не потерял. – Одни тоску заедают, другие запивают, – пожала я плечами и кивнула на початую бутылку водки. – Она ведь ему отказала. – Слава богу, все кончилось, – вздохнул Буханкин. – Я в том смысле, что он умер. – Да, многие в городе вздохнули с облегчением, – кивнула я. – Что ж, пойду. К трем ржавым ключам у меня добавился четвертый. Ключ к разгадке. – А при чем здесь пятница, тринадцатое? – Не поняла? – Драка была в пятницу тринадцатого. – А ведь это знамение! – рассмеялась я. – Отдыхайте, Буханкин. А лучше идите к жене. Не понимаю, почему она выбрала именно вас, но вам придется с этим смириться. Выйдя из гаража, я не сразу закрыла дверь. Какое-то время стояла и напряженно прислушивалась. Хлопнула дверца крохотного холодильника. Либо Буханкин поставил обратно бутылку водки, либо полез за закуской. Мне очень хотелось думать, чтобы было первое. И все-таки они с Дашей прекрасная пара! Говорят, любовь зла. Но оценить это может лишь тот, кто по-настоящему любил. Кто сгорал сначала от страсти, а потом от стыда и думал с тоской: господи, где были мои глаза?! Потому что счастливой любви не бывает. Она есть, лишь пока есть борьба. С собой, с обстоятельствами, с препятствиями, которые кажутся неодолимыми, наконец, с судьбой. С общественным мнением. Да с чем угодно! Некоторые, чувствуя приближение конца, нарочно создают эти препятствия. Лишь бы костер горел. Если бы Даша хотела денег, все было бы просто. Она жила бы в роскоши, о ней бы заботились, как о редком цветке, муж и целый штат нанятой им прислуги. Но ей всего девятнадцать, и она хочет любви. Потому и выбрала такого мужчину, что весь город сказал: какой кошмар! Вот это была борьба! Я наблюдала за ней с упоением, я и сейчас восхищаюсь Дашей. А сама-то? Предмет моей страсти стыдно даже назвать. Я обрекла себя на несчастную любовь и назло ей выйду замуж за Ладушкина. А потом видно будет… Я шла к Сене на работу. Мне не терпелось поделиться с ним своими соображениями. Поскольку все знали, что я его невеста, в Управление внутренних дел меня пропустили беспрепятственно. Даже в отдел по особо тяжким. Теперь все двери здесь для меня открыты благодаря Арсению. Он мне очень обрадовался, и я поняла, что Сеня до сих пор не знает про мое пятничное свидание с Аксенкиным. Поистине все знаковые события происходят в пятницу! Хотя что знакового в моем свидании с олигархом? – Анфиса, проходи! Садись! – расплылся в улыбке Сеня. – Я пришла тебе сказать, что я в отпуске, а мама свой уже отгуляла. Это означает, что моя квартира свободна всегда, кроме перерыва на обед. Но мама сказала, что с месяц она может вообще не обедать. – Ну, это лишнее, – отмахнулся Арсений. Благородно. – Ты тоже можешь взять отпуск. – Я всерьез решила забеременеть, как вы уже поняли. – Видишь ли, я свой тоже отгулял. Летом. Я же не знал, что ты ответишь мне взаимностью. – Да, неожиданно получилось. Но ничего. У нас скоро будет своя квартира. Немножко потерпеть, и… – Потерпим, – заверил Арсений. – Я вот что хотела сказать. Похоже, Буханкин-то Зиму не убивал. Я понимаю, что жена не алиби, но все же стоит прислушаться к Дашиным словам. – Это уже не имеет значения. |