Онлайн книга «Парижская тайна, или Истина в вине»
|
– Не все же богатые, как вы, – фыркнула Ника. – А праздника хочется всем! – Вот и знай свое место. Твой праздник – это дешевка. – Послушайте, моя дочь и без вас прекрасно знала технологию производства специальных вин, – не выдержал Зигмунд. – Ника, перестань кривляться! Ты им сама можешь лекцию прочитать! Ты же два года училась на сомелье, сейчас работаешь в баре, в шикарном ресторане… – Папа! – Стоп-стоп-стоп… – напрягся Таранов. – Я, кажется, начинаю припоминать… – Мы из потомственной династии виноделов, – напыщенно заявил Зигмунд. – Я в своем хозяйстве знал каждую лозу… – Папа! – Значит, милая девушка, вы пудрите мне мозги? – расхохотался Таранов. – Всегда приятно послушать умного человека, – скромно сказала Ника. – Ваня, она пытается тебя подцепить, – прокомментировала Елизавета Петровна. – Ха-ха! Милочка, вы крайняя в этом списке. Можете и дальше хлопать ресницами, делая вид, что слышите все это впервые, только завтра утром он с чистой совестью закроет за вами дверь своей спальни и отправится на поиски новых приключений. В крайнем случае, вас ожидает денежная компенсация. Но на большую сумму не рассчитывайте. В этот момент раздался грохот. Зигмунд уронил поднос, на котором стояли наполненные бокалы. Элитное шампанское пролилось на персидский ковер. – Какая жалость! – вскрикнула Ника. – «Дом Периньон»! – Какой же ты неловкий, Зигмунд, – поморщилась Елизавета Петровна. – Ты весь день что-то роняешь и проливаешь. Удивляюсь, как Дмитрий Александрович тебя терпит? Я бы не стала. – Не беспокойтесь! Я сейчас все уберу! Не беспокойтесь! – засуетился сомелье. – Тащи еще бутылку! – велел Таранов. И Нике: – Ладно, провела ты меня. Может, сама что-нибудь расскажешь? – Я всего лишь теоретик, – скромно сказала она. – Попробовать отличное вино случается редко. У нас в баре каждая рюмка эксклюзивного коньяка на вес золота. Откроем бутылку и цедим по каплям. Для знатоков. Или для тех, кто им притворяется. Пыль в глаза пускает девушке, которая с ним пришла. – Значит, ты работаешь в ресторане, – задумчиво произнес Таранов. – А где ж еще? Я больше ничего не умею, – простодушно ответила Ника. – А давно ты там работаешь? – бросил на нее внимательный взгляд Таранов. – Я… Но она не успела договорить, вошел Дмитрий Воронов. Спросил: – Ну, как, дорогие гости? Успокоились? Всем довольны? – Если ты думаешь, что нас можно напугать, взяв в заложники, то ты ошибаешься, – ответил за всех Таранов. – Рано или поздно нас хватятся. И вообще: все это похоже на цирк. – Пусть убийца признается, и можете ехать на все четыре стороны. – Ну, признаюсь я, и что? – зевнул Таранов. – Что ты мне сделаешь? Ну, посади меня в тюрьму. – Сначала надо выиграть судебный процесс, – намекнул Сивко. – Доказательств-то нет. Я ж говорю: договоримся по-хорошему и разойдемся. – Договоримся! – согласился Воронов. – Пожалуйста, вам слово. Ну, кто из вас? Говорите! – А меж тем уже темно, – заметила, бросив взгляд в окно, Елизавета Петровна. – Что ты хочешь? Ноябрь! – пожал плечами Федор Иванович. И возникла пауза, черная и сырая, как ноябрьская ночь. И короткий вздох Ники. Она бы сказала, только не знает, что. – Если ничего интересного больше не ожидается, то мы, пожалуй, пойдем. – Таранов поднялся с дивана, потянув за руку Нику. – Извините, моя дочь никуда не пойдет, – тихо, но твердо сказал Зигмунд. – Папа! – По-моему, мы с тобой обо всем договорились. Ника нехотя высвободила свою руку. – Я не понял: о чем вы договорились? – спросил Таранов. – Мы договорились, что моя дочь не будет надоедать гостям. – Полный порядок, – заверил Таранов. – Она мне не надоедает. – Я хотел бы поговорить с девушкой, – вмешался Дмитрий Александрович, и Зигмунд посмотрел на хозяина с благодарностью. – В конце концов, это мой дом. И я веду расследование. Нику сюда никто не звал, выпроводить ее отсюда до завершения расследования я не могу, но и позволить свободно ходить по дому не могу тоже. – Я за нее отвечаю! – усмехнулся Таранов. – Можешь запереть ее в моей спальне. Тем более она не против. – Она против, – ответил за дочь Зигмунд. – Да что, черт возьми, происходит?! – Ваня, остынь, – бросила из угла Елизавета Петровна. – Тебе же сказали: ее хотят допросить. – Ну, она-то уж точно ничего не видела и не слышала! – Ты-то откуда знаешь? – Да, в конце концов… Вашу мать! Я вам кто?!! – Иван, успокойся. – Так. Все. Достали вы меня. Если что, я у себя. – А если что? Таранов выругался и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. – Хе-хе, – проскрипел Сивко. – Ника, пойдем, – позвал девушку Воронов. – Можешь допросить ее здесь. Мы не станем подслушивать, – пообещала Елизавета Петровна. – Зато девушка будет стесняться. Идем, Ника. – Иди, – велел дочери Зигмунд. И та послушалась. Когда Воронов вместе с Никой вышли, Елизавета Петровна в полной тишине спросила: – Ну и что все это значит? Мишель? – Телефон. – Он указал взглядом на стоящий на столе аппарат. – Что? – Надо позвонить. – Куда позвонить? – В полицию! Все посмотрели на Зигмунда. Тот затряс головой: – Нет, нет! Дмитрий Александрович не велел! – Не будь идиотом, – резко сказала Елизавета Петровна и бросилась к аппарату, пробормотав: – Как неосмотрительно с его стороны… Черт! – Что такое? – Не работает! – Она стиснула в руке трубку. – Как так? А ну, дай! – подскочил к ней Федор Иванович. Схватил трубку и поднес к уху, после чего выругался. – Ха-ха! – рассмеялась Елизавета Петровна. – Я опять его недооценила! Стал бы он оставлять на столе исправный аппарат! Что, Мишель? Теперь понял, кто такой Воронов? – Но почему Дмитрий Александрович так боится полиции? – спросил он. – Скорее, не доверяет, – сквозь зубы сказал Сивко. – Но почему? – О! Это длинная история… – протянула Елизавета Петровна. – Впрочем, времени у нас полно. До завтрашнего дня нам только и остается, что пить вино и сплетничать. И ждать. Ну что ж, давайте посплетничаем! О хозяине этого замка. Начну я. – И она, удобно расположившись в кресле, начала свой рассказ: – Ты уже знаешь, Мишель, что год назад умерла его жена. |