Онлайн книга «Попробуйте позвонить позднее»
|
— Но жить будет? — А как же! Только что мы ему предъявим? — Угрожал ножом, пытался захватить заложницу. — Посадить-то мы его посадим. Надолго ли? — А это уж вы должны постараться. — Рапорт начальству будешь писать? — тихо спросил следователь. — Буду! — А про свою красавицу? — Я все уже сказал. — А не личные ли ты счеты с Козловым сводишь, голубь? — Сядет он или не сядет — мне все рано. — А ты глаза-то не отводи. — Но ведь он — дрянь человек! Сами же видите! — Дрянь к делу не пришьешь. — Вы глаза-то не отводите. — На все есть закон. И суд. А мы с тобой не вместо, не над и не после, мы до него. — Я могу идти? — Иди. Хлопнула дверь. Следователь вздохнул и принялся перечитывать подписанный Козловым протокол. Она сладко потянулась: как же хорошо! А фамилию менять не будем. Евдокия Германовна Морозова — хорошо! Жить хорошо! Скоро полгода, как убит Олег. Пора бы и денежки получить. Виллы, яхты, движимое и недвижимое. А там и о ребенке подумать. От законного мужа, разумеется. Евдокия Германовна не шлюха, нет, она — уважаемая женщина. Виллы и яхты от одного мужа, ребенок от другого. А потом сложить все это вместе. И добавить виллы и яхты второго мужа. Арифметика простая, но… Хорошо! Как же хорошо-то! В это время раздался звонок в дверь. — Господи, кто это? Лиза, открой! Последовал стук в дверь. — Лиза, это ты? Я еще не встаю. Гостей не принимаю. — Евдокия Германовна? На пороге ее спальни стояли двое мужчин. «Двое из ларца одинаковые с лица». Почему на ум пришло именно это? — Убирайтесь! Лиза! Но закрыть полуобнаженные прелести одеялом уважаемая женщина не спешила. А, пускай смотрят! Она обожает эти мужские взгляды! Жадные и виноватые. Им стыдно, что они ее хотят, но поделать с этим ничего не могут. Это момент ее торжества. — Евдокия Германовна? Вам придется проехать с нами. — Еще чего! Я никуда не поеду! — Одевайтесь. — Еще чего! — Мы из милиции. — Да пошли вы… И тут «двое из ларца» подходят к кровати, и она чувствует на себе их стальные руки. Ее легко, как куклу, поднимают и ставят на ноги. Так же, как кукла, она висит в руках держащих ее мужчин, потому что ноги подгибаются. Ее несут к дверям. — Значит, поедем так. В чем есть. — Нет! Пустите! Не хочу! — Будете одеваться? — Да! — Одевайтесь. — Выйдите отсюда! — Одевайтесь. Она рывком снимает ночную рубашку, состоящую из одних кружев. Они на нее, разумеется, смотрят, но с места не трогаются. И лица каменные, одинаковые. — Я хочу позвонить своему жениху! Она стоит перед ними в одних лишь трусиках-стрингах, с обнаженной грудью, вытянувшись в струну. Медные волосы рассыпаны по плечам. Они молчат. — Я хочу позвонить! Я имею право! — Хорошо. Один звонок. Кому будете звонить? — Я же сказала: своему жениху! — Звоните. Ей протягивают мобильный телефон. Она торопливо набирает номер. «Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее. Попробуйте…» — Все. Одевайтесь. — Нет! Адвокату! Нет! Подождите! «Попробуйте позвонить позднее…» Все. Телефон у нее отбирают, и она торопливо начинает одеваться. Успокойся, дура. Уже наделала глупостей. Голая перед ними стояла, хотелось разжалобить. Надо было подумать. Правильно говорил Олег: «Красивая ты баба, Дюшка, и в этом твоя беда. Ведь не глупа. Но у тебя все мысли через зеркало. Вот когда научишься думать сначала мозгами, а уж потом…» — Вы готовы, Евдокия Германовна? — Да. — Идемте. …Перед следователем она сидит, скромно опустив долу зеленые очи, колени целомудренно прикрыты юбкой. Джинсы — слишком вызывающе. Она не в ночной клуб пришла, а на допрос. На заплаканном лице ни грамма косметики. Он сначала следователь, а потом уже мужчина. Быстрый взгляд из-под опущенных ресниц, стрела Амура. Мимо. Не надейся. — Вчера ночью нами задержан и допрошен Вениамин Козлов… Спокойно. Соберись. Все, что сказал Козлов, — наглая ложь. Себя выгораживает. — Вот протокол с его показаниями. Он утверждает, что именно вы открыли ему дверь в то утро, когда был убит Олег Морозов. И отдали ему сумку со спортивным инвентарем. Сумку, в которой ваш муж привез из банка деньги. — Вот как? Что ж… У него богатая фантазия. У Козлова. — Значит, не было этого, Евдокия Германовна? — Нет. Не было. — А какие деньги вы положили в банк? — В банк? В какой банк? — Вам знаком господин Пенькин? — Саша? Конечно знаком! — Кем он вам приходится? — Женихом! — Господин Пенькин утверждает, что три месяца назад вы положили на счет в его банке сумму в один миллион долларов США. Она на секунду теряется. Это еще не предательство. Не факт, что предательство. Саша… — Ну, положила. — Откуда у вас эти деньги? — Я вдова банкира! — Вы хотите сказать, что накопили эти деньги, будучи замужем за Олегом Морозовым? — Вы совершенно правы. Именно это я и хотела сказать. — Какую сумму муж выдавал вам на карманные расходы? — О! Откуда же я помню?! Олег был очень щедрым человеком. — Настолько щедрым, что составил брачный контракт, согласно которому вы в случае развода не получаете практически ничего? — Это неправда! А квартира? Квартира, которую Олег купил на мое имя! Квартира, машина… — захлебываясь, начинает перечислять она. Следователь записывает. — Помимо всего этого, он вам дарил еще и деньги. Так, Евдокия Германовна? — О! Конечно дарил! А как же… Как же тайна вклада? Саша… — Вам устроят очную ставку. С… с женихом. — Очную ставку? — А вы что хотели, Евдокия Германовна? Свидание? — В его голосе ирония. — Мой жених — он… Он непременно вытащит меня отсюда. |