Онлайн книга «Уйти красиво и с деньгами»
|
– Ах, ничего я не вправе! И пусть будет, как я сказала, – отрезала Лиза. После долгой паузы, когда в беседу вступили гостиные часы, шумно отбившие одиннадцать раз, Анна Терентьевна вновь набралась смелости и открыла рот. Она мягко сказала: – Мы с папой понимаем, что ты еще очень молода. Я буду просить Игнатия Феликсовича отложить, насколько возможно, вашу свадьбу… – Он не согласится, поэтому лучше не тянуть, – отмахнулась Лиза. – Ты так загадочно это сейчас сказала! – удивилась Анна Терентьевна. – Быть может, есть что-то, чего я не знаю? Вы уже переговорили? Может, ты уже любишь его? – Нет, конечно. – Неужели Игнатий Феликсович нисколько тебе не нравится? – продолжала допытываться тетка. – Это странно! Он чрезвычайно красивый мужчина. – Ни капельки не нравится. И на отсрочки не согласится. Я ведь вижу, какой он. – И какой же? – Скверный до крайности. Он мне пока мало плохого сделал, но я его терпеть не могу. Поэтому свадьбу надо сыграть как можно быстрей. Анна Терентьевна раздраженно обмахнулась слезным платком, который призван был насквозь вымокнуть, но так ни разу и не был приложен к глазам. – Я тебя отказываюсь понимать, Лиза! – сказала наконец тетка. – Ты согласна выйти за человека, которого не терпишь? Я догадываюсь, что ты по-детски употребила слишком сильное слово, но все-таки… Ты обижена на Пиановича за то, что он сказал мне про… Нет, все равно не понимаю! Если терпеть не можешь, почему не откажешь? – Нам нужны десять тысяч. – Но твоя судьба? Твое счастье? – спрашивала Анна Терентьевна, краснея и ужасаясь. Больше всего она боялась, что Лиза воспользуется ее замешательством и отвергнет и Пиановича, и всеобщее спасение. – Мое счастье тут ни при чем, – отрезала Лиза. – К тому же я быстро с ним разведусь. Сейчас все так делают. – Лиза, что ты говоришь! – вскрикнула Анна Терентьевна. – Откуда у тебя такие мнения? – Бросьте, тетя! Мы живем в двадцатом столетии. Что ж делать? Я не люблю Пиановича, мне противно его так называемое благородство, меня тошнит от его красоты, но я выйду за него, и у нас будут эти десять тысяч. Все просто! Остальное – мое дело. Не надо только говорить о святости брака. Я очень устала. Спокойной ночи! Вялой походкой Лиза двинулась к двери, а на пороге задержалась: – Надеюсь, домашний арест с меня снят? В своей комнате она легла, укрылась с головой, но все-таки слышала снизу голос отца и теткин плач, похожий на уханье совы. Следующее утро, ветреное и ясное, ничем не отличалось от других солнечных утр. Однако в доме Одинцовых все встали с неуверенными и тревожными лицами, хотя старательно делали вид, что ничего не произошло. Матреша с Артемьевной преувеличенно гремели на кухне кастрюлями, Павел Терентьевич старательно болел – смирно лежал в кровати и уже дважды выпил бром. Анна Терентьевна неожиданно для себя закончила вязание антимакасара, и пришлось взяться за следующий, не очень-то и нужный. Напившись чаю, Лиза по привычке взялась составлять в уме послание Ване и воображать, что Артемьевна уже несет это письмо. Но куда несет? Она даже не знает Ваню в лицо! Лиза вызвала няню с кухни, где затевался какой-то неуместный рыбный пирог. Няня, вытирая руки о фартук, сразу огорошила Лизу: – А я твоего видала. Волос у него белый, Рянгины фамилия, верно? Парнек хороший. – Шшоки красные? – фыркнула Лиза. – Не особенно, – невозмутимо ответила няня. – Молодой он ишшо. А семейства хорошего, я узнавала. Дом купили каменный над самым мостом – деньги есть, значит. Отец у него, два брата женатые, сам он младший. Один брат в Иркутске остался, на тамошнем их деле, а отец с младшими сюда подался. Конечно, они не из благородных, на рояли никто у них не играт, но семья хорошая: в церкву ходят. – Как будто плохие не ходят? – Смотря в каку церкву. Вдруг он иной веры? А раз нет, с таким любиться не срам. Зови его ко мне в каморку… – Няня, няня! Что ты! Лиза махнула рукой и побежала прочь. Ваню надо было увидеть прямо сейчас, немедленно, и никаких писем! Теперь дома ее никто удержать не посмеет. Она на бегу нацепила шляпку, засунула под шляпную резинку косу и выскочила за калитку. На Почтовой было пусто. Прохладный ветер вздул Лизино платье и растрепал волосы вокруг лица. Наконец-то Лиза почувствовала себя совершенно свободной – почти как ветер, который гнул бурьян вдоль заборов и свивал тротуарную пыль карликовыми сыпучими вихрями. Сегодня можно делать что хочется! Почтовая пройдена, а Вани нет. Где же он? Володька с Мурочкой уверяли, что Ваня целыми днями слоняется по Почтовой. Да и сама Лиза его здесь видела, когда ходила с тетей к Пшежецким! Потому пустая улица и редкие ненужные прохожие Лизе показались чуть ли не оскорблением. Она замедлила шаг. Впереди маячили лишь пыльная дорога, пустота и тоска. Даже заплакать захотелось! На том перекрестке, где Косой Взвоз стекал с Почтовой прямо в Неть, она остановилась. Ваня возник перед нею как из-под земли – выскочил из-за заколоченного, слепого домишки. Лиза едва не вскрикнула. Ваня сразу же пошел вперед, почти на нее не глядя. Лиза двинулась за ним, но все-таки сказала тихо: – Здравствуй. Куда мы идем? – В сад Копытиных. – Я туда не хочу! Отвези меня на остров Буян. – Это где? – Если спуститься по Взвозу и взять лодку, он как раз напротив. Чудесный остров, совершенно пустой. Песок там беленький, как сахар, и густые ивы. Когда я была маленькой, очень хотела туда попасть. Я думала, это и есть остров Буян, который у Пушкина. Ваня покачал головой: – Не годится. На берегу народу сейчас никого. Уехать нам не дадут. Лиза так изумилась, что забежала вперед и заглянула в Ванино лицо. Тут только она поняла, почему он отворачивается: его левый глаз совершенно заплыл и был окружен радужным желто-пурпурным пятном. – Боже! Это они сделали? – прошептала Лиза. Она сразу же перестала желать лодки и острова и послушно двинулась в сторону городского сада. – Они, – подтвердил Ваня Лизину догадку. – Это ничего, не больно. Бывали переделки и хуже! Я только вчера все ждал, что вы в окно выглянете. Хоть один разок. – Меня заперли! Целый день пришлось сидеть под замком. Но я рада, что тоже пострадала, а то было бы несправедливо, правда? – Нет! Вы не должны страдать. А сегодня вас отпустили? – В общем-то, да. Только не говори мне «вы», иначе мне кажется, что ничего не было, и мы с тобой почти не знакомы. Лиза вдруг вспомнила, что выходит за Пиановича. Ей непонятно почему стало страшно. А вчера было все так просто! Она всегда была скора на руку и не любила мешкать и сомневаться. Странная, фантастическая история с «Викторией», десятью тысячами и свадьбой совсем не поразила ее вчера. Себе она казалась очень умной и отважной, и все отлично разрешилось: не надо было больше томиться под замком, играть на рояле, шить гладью. Избавив семью от разорения, она бежала бы прямо из-под венца, в белом платье, вуали и в белых цветах! Они с Ваней уехали бы в Америку или еще какую-нибудь несусветную глушь, чтобы никогда не расставаться. |