Онлайн книга «Кто убийца, миссис Норидж?»
|
– О, мисс Прю! – Дэвид! Как удачно, что мы вас застали. Миссис Норидж хотела взглянуть на ваши работы. Вы не против? – Что вы, я буду только рад. В пристройке остро пахло масляной краской. Вдоль стен стояли холсты, небрежно прислоненные друг к другу. – Работы далеки от совершенства, – художник смущенно улыбнулся. – Я только учусь. Гувернантка кивнула, соглашаясь с его оценкой. Аманда Прю рассмеялась: – Боюсь, от миссис Норидж вы не дождетесь комплиментов. – Вы же знаете, критикой меня не обидеть. – Ну, от меня-то вы ее точно не услышите. Мне по душе ваши пейзажи. Миссис Норидж двинулась вдоль стены, пристально рассматривая каждую картину. Она словно что-то выискивала. «Но что можно найти в этих однообразных видах, – подумала Аманда. – Везде одно и то же – вересковые пустоши да седые валуны, выписанные крупными мазками». – Когда я пытался подарить миссис Питипэт одну из этих работ, она сказала, что с таким же успехом может размазать по стене горсть натертой свеклы. – Ох, Дэвид, она ничего не понимает в живописи! – И в свекле, – заметила миссис Норидж. – У свеклы совершенно другой оттенок. Художник с мисс Прю переглянулись и прыснули. – А что здесь? Гувернантка кивнула на краешек картины, закрытой карандашным эскизом. – А, это… Баловался с автопортретом. Дэвид небрежно вытащил холст и водрузил на подрамник. Миссис Норидж наклонила голову. Аманда Прю безуспешно постаралась сдержать улыбку. Дэвид изобразил себя в образе Робин Гуда. Полный благородства взор устремлен вдаль, рука сжимает колчан со стрелами. В отличие от самого художника, изображенный на картине юноша не имел ни оспин, ни оттопыренных ушей. Широкие плечи и куда более волевой, чем у оригинала, подбородок завершали образ. При всем том сходство было неоспоримым. Так мог бы выглядеть брат-близнец Дэвида. – Портреты удаются вам лучше, чем пейзажи, – констатировала гувернантка. Не говоря ни слова, художник поставил перед ней вторую картину и отошел в сторону. – Намного лучше… – повторила явно удивленная миссис Норидж. Портрет был убийственно точен. Молли Питипэт смотрела с него как живая – нелепая, слегка неряшливая. В линии губ читалось упрямство, в глазах горел огонь самопожертвования во славу ближнего Внизу были нарисованы садовые инструменты: лопаты, лейка, грабли и пара ножниц. – Миссис Питипэт повесит его в гостиной, когда я подберу подходящую раму, – гордо сказал Дэвид. Они вышли в сад. – Что вы думаете об этой ужасной истории с собаками Молли? – спросила Аманда. Дэвид развел руками: – Не знаю, что сказать вам, мисс Прю. У меня нет никаких предположений. – И вы ничего не видели в этот день? – Я ушел с утра и вернулся даже позже миссис Питипэт. Она-то уверена, что это Финч. – А вы? Дэвид помялся. – С одной стороны, так и подмывает сказать, что это он. Не слишком большое удовольствие удирать от этого дикаря, рискуя сломать ноги или мольберт. Но с другой стороны, я мало что знаю о нем, кроме того, что он быстро бегает и громко кричит. Боюсь, только в одном я уверен – бедных дворняг мы больше не увидим. Юноша вернулся в мастерскую, а две дамы вышли за ограду. Аманда Прю опустилась на скамейку. – Безнадежное дело, – устало сказала она. – Простите, что втянула вас в него. Я думаю, что все-таки это Финч. Вы видели конуру у него во дворе? Там он и держал кого-то из несчастных собак. Миссис Норидж стояла, сложив пальцы в замок, и следила взглядом за пятнами тени от облаков, бегущими по склону холма. Они были похожи на собачью стаю, радостно скачущую через овраги. Казалось, она полностью погрузилась в себя. Но когда мисс Прю уже решила, что ответа не получит, гувернантка вышла из задумчивости. – В этой конуре уже два года не появлялся ни один пес. – Что? А зачем же она там стоит? – Для маленькой Энни, разумеется. Девочка любит укрытия. На дне конуры валяются ленточки – она часто играет там. И, помолчав, добавила: – Вы были правы в одном – это действительно гадкое дело. Что-то в ее тоне заставило Аманду медленно подняться. – Сядьте, мисс Прю, – мягко попросила гувернантка. Ей пришлось повторить, прежде чем та послушалась. – Финч мог и не держать собак в конуре, – после долгого молчания сказала мисс Прю. – Мог, – согласилась миссис Норидж. – Если подумать, ему вовсе незачем было это делать. – Если подумать, то незачем, – согласилась миссис Норидж. – Разумнее было бы убить их на задворках, а трупы спрятать до поры до времени. – Гораздо разумнее, – согласилась миссис Норидж. – Он так и поступил, чтобы отомстить Молли. – Нет, – сказала миссис Норидж. Мисс Прю вскочила. Ветер тут же сорвал с нее шляпку и перебросил через изгородь. – Миссис Норидж! Гувернантка сняла шляпку с кустов и отряхнула от листьев. – Держите ее крепче, мисс Прю. Аманда отмахнулась: – К черту шляпу! Вы что-то узнали? – Я узнала то же, что и вы. Что убитую собаку звали Белкой, что она была сообразительна и любила охотиться на птиц, что мистер Рэйли выращивает отличную клубнику и что Джонатан Белл не чужд благодарности. Она немного подумала: – Ах, да! Самое главное – что собака не лаяла. Тут Аманда Прю нарушила первое правило благовоспитанности, которому ее учили с пяти лет. Она открыла рот от изумления и долго не закрывала его. – Господи, вы же не серьезно… – выдавила она наконец. – Ну какое значение имеет кличка собаки?! – Очень большое, – незамедлительно возразила гувернантка. – Я тоже не сразу это поняла. Жужу и Лотта смутили меня. Я искала закономерность там, где ее нет. Мне следовало учесть характер миссис Питипэт. Аманда схватилась за виски. – Ради бога! – взмолилась она. – При чем здесь ее характер?! Миссис Норидж, казалось, была удивлена ее вопросом. – При том, что она назвала своих собак как бог на душу положит. Не в честь героев греческих мифов или литературных персонажей. А просто первыми попавшимися именами, которые казались ей подходящими. |