Онлайн книга «Артистка, блин!»
|
— Ну чего, чего он говорит? — Что я типа офигенно потрясающая! Девицы прыснули. — Ты, конечно, офигенно потрясаешь мужскими кошельками! Они засмеялись. Бедные, бедные, думала Варя, у них нет такой любви, как у нас со Стасом… Но им, наверное, и не надо… Стюардесса разносила свежие московские газеты. Варя взяла одну наугад. Просмотрела, и ей стразу стало скучно. Сложила и сунула в карман переднего кресла. Закрыла глаза и представила себе лицо Стаса. И вдруг совершенно дурацкая мысль родилась в голове. Почему он так легко согласился, чтобы я играла в антрепризе с Димой? Неужто совсем не ревнует? Или так железно в себе уверен? Или во мне? А я‑то в себе уверена? Да! Да!! Да!!! Мне никто, кроме Стаса, не нужен! — Гелька, глянь, твой Стас какой теперь стал! Варя открыла глаза и облилась холодным потом. Ее соседка держала в руках газету с крупным заголовком: «Новая таинственная любовь Симбирцева» и фотографией — Стас держит в объятиях Варю. Она сразу вспомнила, где это было снято. Кадр из фильма! Но что значат слова «твой Стас»? У этой «офигенно потрясающей» девицы был роман с ним? У Вари потемнело в глазах. А девицы продолжали трещать. — Интересно, что это за баба? — Да артистка какая‑то. Говорят, Стас ее прямо из‑под Шилевича уволок! Он же скорый малый! Раз — влюбился, два — женился, три — развелся! — А ты с ним совсем завязала? — Да как тебе сказать, — многозначительно усмехнулась Геля. — Да так вот и скажи! — Ну, встречаемся изредка в интимной обстановке, когда есть такая возможность… Но нечасто, сама понимаешь, Петушок у меня ревнивый, а Стас трудоголик… — Слушай, а чего ж он на тебе‑то не женился? — Да зачем мне это надо? Он, конечно, «звезда», но характер кошмарный, денег не так много, вечно на съемках, а нет, сидит как дурак, роли свои расписывает… — Как расписывает? — не поняла подружка. — Кажется, по системе Станиславского, что ли. Играет какого‑нибудь дуболома, а сам ему биографию придумывает. Тоска, одним словом! В койке хорош, это да, но для меня не это главное, сама знаешь! — Ну, твой Петушок тоже не очень щедрый. — С чего это ты взяла? — А чего эконом‑классом летаешь? — Дура ты! Мне свободные средства нужны, беру билет в эконом‑классе, он мне отстегивает за бизнес, разница существенная получается! Варю тошнило. Привыкай! Сказала она себе. Ему тридцать шесть, у него до тебя была тьма женщин, и мало кто из них откажется обсудить с подружкой его личную жизнь в связи со своей… А сколько еще девок привирают? Это же круто — роман со звездой! А эта Геля, похоже, вообще врунья… Мало‑помалу она успокоилась. Это — прошлое! А я — настоящее… и будущее Стаса Симбирцева! «Зашибенное» платье Варе за сутки сшила приятельница матери, фрау Витачек, работавшая в свое время в мастерских Венской оперы. — Ах, Барбара, точно такое платье я когда‑то сшила для одной чрезвычайно знаменитой певицы, кстати, из России. У нее был концерт, а платье украли. Времени почти не оставалось, и я ей сделала платье за полдня! И она осталась довольна! Сейчас за полдня я уже не управлюсь, но если Анна будет строчить, за день, думаю, получится! И ведь получилось! Когда Варя его надела, фрау Витачек всплеснула руками: — Анна, ты не поверишь, но на Барбаре это платье выглядит в сто раз лучше, чем на той певице. — Зашибись! — воскликнул Стас, когда она ему продемонстрировала новый наряд. — То, что надо! Только прошу, никому не проговорись про фрау Витачек! Если будут спрашивать, загадочно улыбайся и все! — Стас, ты всерьез думаешь, что я полная дебилка? — А как же! Я вот смотрю, вижу в глазах какуюто муку, не имеющую отношения к фрау Витачек. В чем дело, Варежка? Ну иди сюда, сядь ко мне на колени и расскажи? Что‑то не так с Никитой, да? — Откуда ты знаешь? — у Вари из глаз потекли слезы, она прижалась к Стасу. — Оттуда! Потому что ощущаю тебя как часть себя самого. Ну, выкладывай! Она выложила ему все. — Ерунда! Это естественно! Он ревнует. Ничего, у тебя очень умная мама, она с этим справится. А потом мы с тобой приедем к ним, и все будет хорошо. Он же растет, умнеет… Так бывает, Варежка! — Стас, а кто такая Геля? — Геля? Понятия не имею! А почему ты спрашиваешь? Варя рассказала и это. — Слушай, вполне возможно, была какая‑то Геля, разве всех упомнишь? Варя заплакала. — Чего ты ревешь, дуреха? — Я их всех ненавижу! — Хватит лить слезы, надо привести себя в порядок и поедем на встречу с Димкой и Филиппом. — Кто такой Филипп? — Режиссер, темнота! Филипп Рубан, моднючий режиссер. — А ты тоже поедешь? — удивилась Варя. — А как ты думаешь? — Ну, я не знаю… — Тебе это неприятно? — Мне приятно, но я не уверена, что следует так меня опекать… Я‑то не против, но ведь вряд ли ты сможешь делать это постоянно… Стас расхохотался. — Молодец, Варежка! Я вовсе не собираюсь вмешиваться, я просто тебя отвезу! — Ты меня испытывал, что ли? — Ну, типа того! В машине Варя спросила: — Скажи, а что это за тусовка, почему вдруг такая суета? Или так принято? — Да нет, просто Романыч, кажется, нарыл какого‑то щедрого спонсора на следующий фильм, они вроде бы поладили, и этот спонсор решил заодно и «Марту» подраскрутить. — Я думала, это привилегия канала. — Вообще‑то да, но в наше время канал тоже не прочь сэкономить, это с дорогой душой! — Стас, расскажи мне про этого Рубана! — Он талантливый, выдумщик, эстет, но голубой. — Ох, а Дима же… — Дима красавец, Филипп обожает работать с красивыми мужиками, но, насколько я знаю, у него есть постоянный… любовник, из балета. Так что Диме ничего не грозит. А роль классная, это то, что надо для начала театральной карьеры. Такой партнер, как Димка, всегда поддержит, поможет. — А ты к нему не ревнуешь? — лукаво спросила Варя. — Да нет. Я доверяю тебе, Варежка. Дима и Филипп ждали ее в пустом кафе на свежем воздухе. Филипп был в белой рубашке с рюшками. Черные вьющиеся волосы ниспадали на плечи. Он выглядел очень театрально и романтично. Стас не стал заходить и сразу уехал. |