Онлайн книга «Артистка, блин!»
|
— У Барбары замечательные успехи на всех поприщах! — поспешил заверить его Стас и властно положил руку ей на плечо. Эта рука вдруг показалась ей очень тяжелой. Глаза Эмми смеялись. — А ты как здесь оказался? — спросила Варя. — Дела, дела! Кстати, третьего дня встретил фрау Анну с Ники, оба отлично выглядят. А вы уже знакомы с семьей Барбары? — Увы, пока не довелось. Но отсюда мы поедем к ним. Простите, Эммерих, нам надо спешить, нас ждут, — обаятельно улыбнулся Стас, но Варя видела, что он взбешен. — Не смею задерживать. Счастья тебе, Барбара. — И добавил по‑немецки: — Как же мои планы? — Какие планы? — Переспать с кинозвездой! Кстати, ты, похоже, и вправду его любишь. Выглядишь потрясающе, со мной никогда так не выглядела. Ну, пока! — Что он тебе сказал? — Стас больно сжал ей плечо. — Пожелал счастья с мужем‑кинозвездой, — вывернулась Варя. — Ах скотина! Что у тебя с ним было? — Ничего. — Ты с ним спала? — А даже если? — Еще раз увижу, придушу! — Да не спала я с ним, успокойся! — Варежка, зачем ты так со мной? — Как? — не поняла она. — Зачем ты меня дразнишь? — Даже не думала тебя дразнить. Но ты же должен сам понимать… — Может, и должен! Но не получается. Как представлю, что тебя обнимает кто‑то другой, зверею… — Стас, милый, это же все было в другой жизни, до тебя. — Ага, значит, все‑таки было! — О господи! А что же мне прикажешь делать? Вера, Геля, еще невесть сколько баб… — Это все не в счет! И потом, я же все‑таки мужик… Ладно, прости, я ревнивый болван. Он обнял ее за плечи, и они побрели дальше. Светило и даже пригревало солнце. Стас молчал, только изредка нежно сжимал ей плечи, словно напоминал: я тут и я люблю тебя. Он боялся опять что‑то испортить, ей, наверное, сейчас тяжело, этот чертов немец напомнил ей о сыне… — Стас, надо купить Стэлле цветов. — Думаешь? — радостно откликнулся он. — Тут рядом есть базарчик… Варя выбрала прелестные ярко‑оранжевые розы. — Как по‑твоему? — Красиво! Но она засунет их в эмалированный бидон. — О, это уже ее дело! — Ты права, ты мудрая, а я мудак! Варя рассмеялась и чмокнула его в нос. Я счастлива, сказала она себе и тут же испугалась. Однажды она уже сказала себе эту фразу, и очень скоро все рухнуло. Убили Гюнтера. — А вот и Стэллин канал, Блёмехрахт. — Какой у нее номер дома? — Не помню, двести какой‑то. — Еще далеко! — Да нет, видишь, дома тут узкие, стоят вплотную, к тому же если в доме две квартиры, то номера тоже два. В самом деле, скоро Стас воскликнул: — Вот так она нас ждет! Навстречу им быстро шла маленькая худенькая женщина с пышной копной плохо прокрашенных, почти седых волос, одетая кое‑как, и везла за собой большую сумку на колесах. — Тетка, родная, здорово! — сграбастал ее Стас. — Вот, знакомься, это моя Варежка. Женщина внимательно, поверх очков, посмотрела на Варю и широко улыбнулась. — Привет! Я так много о вас слышала и очень рада видеть! — голос у нее был прокуренный и при всем том в ней сквозило такое женское очарование, что Варя даже охнула. Как бы такое сыграть? — Ты верна себе! — констатировал Стас, отобрал у нее сумку, достал из кармашка ключи и отпер большую стеклянную дверь. — Прошу вас, дамы! Стэлла с волнением ждала этой встречи. Вдруг опять Стас ошибся? Он знакомил ее со всеми своими женами, и ни одна из них ей не нравилась. А эта совсем другая. Обаятельная и глаза испуганные. И Стас так на нее смотрит… На тех никогда так не смотрел… — Вот гляди, Варежка, настоящий голландский дом! Четыре этажа, на каждом по одной комнате. Пошли, покажу. А на верхнем, самом высоком, я сам смастерил для себя полати, красотища! — Ну да, ему обязательно нужна нора! Варя, а при вас можно курить? — Да ради бога! — Уже хорошо! — улыбнулась Стэлла. — Стас, а ты не мог бы взглянуть, что у меня в комнате с верхним светом? То горит, то не горит… — Сию минуту, родная. Варежка, я быстро! Кухня, где сидели Варя и Стэлла, была уютной, вполне современной, светлой. Действительно, розы Стэлла поставила в темно‑синий эмалированный бидончик. — Как красиво! — ахнула Варя. — Лучше любой вазы! — Ты его вправду любишь? — огорошила ее вопросом Стэлла. — Умираю от любви, но боюсь… Он такой властный, а при этом ужасно ранимый… — А бывает просто бешеный. — Я его таким пока не видела. — Бог даст и не увидишь… А ничего, что я говорю вам «ты»? — Мне это только приятно, вроде как признали за свою. Стэлла опять глянула на нее поверх очков. — Ты ведь тоже артистка? — Да. Начинающая… — Только не позволяй ему лезть в твои дела. А то я его знаю. Он перфекционист, будет диктовать тебе — тут не снимайся, это говно, а там режиссер говнюк… — Уже, — рассмеялась Варя. — Что, уже было такое? — Было! — И ты подчинилась? — Но там и вправду был отвратительный сценарий. Стэлла, а расскажите, какой он был в детстве? — Какой? Живой, подвижный, веселый хулиган, но очень добрый… Вечно таскал домой увечных собак и кошек. Ворону однажды принес с перебитыми крыльями. Марина рассердилась, Илья тоже, а он взял ворону и отправился пешком за пятнадцать километров к колхозному ветеринару… — Почему пешком? — Велосипед сломался. Дело было на даче. А он никому ничего не сказал, обиделся, просто забрал ворону и был таков. — И что ворона? — Ветеринар сжалился, оставил ее у себя и долго лечил. Стас потом ездил ее навещать. А в тот раз родители чуть с ума не сошли. Шутка ли, пешком тридцать километров отмахать… Это он от обиды… А в восемнадцать лет на него обрушилась если не слава, то по крайней мере известность. Он сыграл солдатика‑новобранца в польском фильме о войне и получил приз, не помню уж какой… С этого и пошло… |