Онлайн книга «Зеленые холмы Калифорнии»
|
Вечером я, как всегда, просматривала свой календарь на следующий день. Там у меня записаны все памятные даты друзей и знакомых. И обнаружила, что завтра день рождения, да не простой, а юбилейный у Алексея Евсеевича, заместителя Лёни по институту. Милейший человек и близкий друг, ему исполняется семьдесят лет. Но завтра у меня с утра масса дел, а вечером эфир, и я решила позвонить сегодня. Он обрадовался. – Алешенька, я знаю, нельзя заранее поздравлять, но у меня завтра безумный день… – Спасибо, Лёкочка, я тронут, что ты помнишь. Но в субботу вечером ждем тебя в ресторане. Мне это не по карману, но дети не желают ничего слушать. Юбилей есть юбилей. Так что приходи непременно. – Спасибо, Алеша, в субботу я могу. Алеша, скажи, ты знал такую Аллу Генриховну? – Аллу Генриховну? Масевич? – Фамилии я не знаю. Ей на вид лет пятьдесят, может, чуть больше или меньше. – Тогда точно не Масевич. Это была такая знаменитая женщина-ученый. Не помнишь? – Что-то смутно припоминаю, но… Так она у вас не работала? – Может, и работала, но я не упомню всех. Алла… Наверное, отчества я тогда не знал, а фамилии ты теперь не знаешь. А почему ты спросила? – Да нет, так, по глупости… – Ерунда, тебя что-то же заинтересовало в ней? Где ты с ней столкнулась, если предположила, что я могу ее знать? – На могиле Лёни. – Ну, милочка, мало ли кто мог прийти к нему на могилу! – Действительно. – Это она тебе сказала, что работала с нами? – Ну да. – Может, еще до меня? – Все может быть. …Алеша патологически честный человек, и если бы он соврал, я бы почувствовала по его тону. Ну да бог с ней, с этой Аллой Генриховной. А что касается ее тезки, то я вспомнила – в моей юности это была весьма популярная дама. Ее портреты и интервью часто появлялись в газетах и журналах. Красивая, эффектная женщина, кажется, астрофизик или что-то в этом роде. Ах боже мой, что за чепуха лезет в голову? А все-таки какой-то червячок точит душу. Стаська видела цветы на могиле, теперь вот эта Алла… Раньше как-то ничего подобного не случалось. Боже мой, но ведь это могила! Он умер много лет назад, с тех пор утекло столько воды! Он был старше меня, значительно старше, а эта Алла моложе меня лет на десять, ну, может, на семь… И если она таскается к нему на могилу, значит, это любовь? Ну и что? Это она его любила, а он… Я бы знала, я бы заметила, почувствовала наконец. То есть я вполне допускаю, что он с ней переспал… Они коллеги, могли вместе оказаться где-нибудь на испытаниях, мало ли… – Стаська! – позвала я. – Да? – Помнишь, ты на днях говорила, что видела цветы на могиле у деда? – Ну? – А ты не запомнила, какие это были цветы? Она как-то странно на меня посмотрела. – Тебе зачем? – Интересно. – Хризантемы, я же говорила. – Ах да… – Лёка, ты зачем спрашивала, а? – Так, из любопытства… – Зачем ты врешь своим ребятам? У тебя глаза несчастные… ты что, была на кладбище? – Да, мы хоронили нашу однокурсницу… – И на могиле лежали цветы? – Да. – Ну и что из этого? Какое это сейчас имеет значение? Он умер так давно, что я его почти и не помню! Ну мало ли кто может ходить к нему на могилу? Он же на тебе не девственником женился, он был уже вдовец! – почти кричала она, а в глазах появились слезы. – Может, это его первая любовь? Может… да мало ли… – А ты чего орешь? – Хочу и ору! Потому что ты… дура! – Не смей так со мной разговаривать! – Ладно, извини, просто мне не нравится, когда ты такая… – Какая? – Испуганная и… старая. Ой, прости, прости, Лёка… Но когда ты пришла, у тебя был нормальный вид, а сейчас… Лёка, сама подумай, ревновать покойника неизвестно к кому – это же дурь! – Наверное, ты права… Чистейшей воды дурь. Ладно, пошли чай пить. – Не хочется. Я пойду позанимаюсь! А ты выкинь всю эту бодягу из головы, подумай лучше… – Ладно, подумаю о чем-нибудь другом. Кстати, погоди еще минутку, мы ведь должны что-то подарить матери на свадьбу. – Это не моя проблема, – сразу насупилась она. – Но ты же приняла приглашение, ты туда едешь… – Вот пусть этот факт и будет лучшим подарком на свадьбу. – Ты так говоришь, потому что… – Потому что знаю, что ты все равно что-то ей повезешь. – Естественно! Она же моя дочь… – Скажи, а ты спросишь у нее, почему она так… – Мне и спрашивать не надо, я сама понимаю… – Ты? Понимаешь, как можно кинуть мать и дочь неизвестно ради чего? Она что, диссидентка была, ее что, из страны выкинули и больше не пускали? Она что, под мостом там жила? Нищенствовала, да? Да даже если и так, могла бы взмолиться: «Мамочка, мне плохо, пришли денег на билет», и ты уж как-нибудь наскребла бы ей эти бабки, правда? Она здесь нашла бы работу и жить ей есть где. Но здесь надо было бы заботиться обо мне, о тебе и вообще… Ненавижу! Вот тут мне стало по-настоящему страшно. – Стаська, но зачем же тогда ехать? – Америку посмотреть охота на халяву! Зеленые холмы Калифорнии! И с этими словами она удалилась. Боже правый, что же это будет? Все мысли об Алле напрочь вылетели из головы.
Натэлла позвала меня в Дом кино на премьеру. Фильм показался мне отвратительным – претенциозно-чернушным и безвкусным. – Давай уйдем, – предложила я через полчаса. – Нет сил смотреть… – Пошли, – согласилась она, как ни странно. Обычно что-то начав, она все доводит до конца. Досматривает скучный фильм, дочитывает бездарную книгу. Но тут, видно, и ее допекло. – Наверное, мы с тобой устарели для такого кино, – предположила она уже в фойе. – Лёка, а пошли в ресторан, я приглашаю! Мы с ней подружились с первого взгляда, когда вместе поступали в Школу-студию МХАТ. Посмотрели друг на дружку, улыбнулись и так вот с тех пор и дружим. Мы обе поступили тогда сразу, но ни одна из нас не стала актрисой. Она рано вышла замуж за молодого скрипача, который сделал грандиозную карьеру, его имя теперь известно каждому, а Натэлла растила двоих сыновей, вела дом и ведала к тому же всеми его делами. У них есть квартира в Париже и домик в Норвегии. Сыновья выросли, ни один из них не стал музыкантом. Живут они в разных странах, а Натэлла вернулась в Москву несколько лет назад и заявила, что желает жить только в Москве. Ее муж Юлик отнесся к этому с пониманием, но сам проводит в Москве не больше двух месяцев в году. Натэлла подозревает, что у него есть другие бабы, но говорит, что ей на это наплевать. |