Онлайн книга «Смерть в пяти коробках»
|
– Нет, сэр. Стаканы были чистыми. Я смотрел на них, когда Хей разливал коктейли. – Ага! – с довольным видом воскликнул Мастерс. – Но как же атропин попал в напитки? Впервые с начала разговора лицо Шумана исказила досадливая гримаса. Он прикрыл глаза рукой. – Друг мой, я не мастер сочинять ловкие истории. По моему скромному разумению, дело кажется таким простым, что мне непонятны ваши затруднения. Вы уверяете, что добавить яд в напитки за три-четыре минуты, пока в гостиной никого не было, невозможно. Почему? Если я верно вас понял, все упирается в то, что вы не обнаружили атропина в шейкере. Но представьте себе такую картину: предположим, злоумышленник все же влил яд и в шейкер, и в бокал сэра Денниса. Мы выпили коктейль и потеряли сознание. У преступника развязаны руки, он делает свое черное дело: хватает зонт-шпагу и закалывает Хея. Так почему бы ему не вымыть шейкер, не наполнить его снова коктейлем, на сей раз безвредным, и не оставить там, где вы его нашли? В результате вы, как и рассчитывал преступник, решили, что атропин добавили потом, в каждый отдельно взятый стакан. И посему подозрение падает на одного из нас. Если бы не счастливое стечение обстоятельств: все мы видели, как смешивались коктейли, – мы, пожалуй, и сами начали подозревать друг друга! Шуман говорил убедительно и энергично, в конце даже закашлялся. На лице его появилось озабоченное выражение. – Разумеется, вы учитываете данную версию? – спросил он. – О да, сэр, мы все учитываем, – ворчливо ответил Мастерс, – однако это не значит, что мы обязаны всему верить. Значит, вы считаете, что убийца Фергюсон? – Вовсе нет! Я гораздо милосерднее Фергюсона. Тучи за окнами сгустились, и стало совсем темно. Роспись на саркофаге едва различалась; мебель утратила свой цвет, занавески, медный горшок на трехногом столике у саркофага и все прочее растворилось во мраке. Мастерс что-то записал и закрыл блокнот. – Последний вопрос, – предупредил он, – и я вас оставлю, пока. Мне бы хотелось получить подробное описание внешности Фергюсона, каким вы видели его в последний раз. Мне нужны его адрес, его привычки, куда он уехал – словом, все. Надеюсь, вы выполните мою просьбу? – Не сейчас. Мы ведь виделись восемь, а то и все десять лет назад; кроме того, я еще не совсем оправился. Но наверное, я сумею описать его. Фергюсон! Да, я расскажу о нем все, что знаю; я так же заинтересован в нем, как и вы. Понимаете, я считал, что он умер. – Умер? – Я пришлю вам его описание после обеда, сэр, – повторил Шуман, с усилием вставая с дивана. – А пока… прошу меня извинить. Причину столь резкой смены настроения Сандерс не понял; впрочем, возможно, Шуману просто изменили силы. Его лицо побледнело. Он стоял, завернувшись в одеяло, и казался меньше ростом, но в то же время величественнее, чем когда лежал; особенно выразительной была вытянутая рука. Выходя из гостиной, Сандерс чувствовал на себе пристальный взгляд Шумана и взгляд выцветших глаз на саркофаге. Даже невозмутимому старшему инспектору Мастерсу, когда тот оглянулся и заметил слежку, стало явно не по себе. – Что с вами? – осведомился Сандерс. – Р-р-р! – проворчал его спутник, делая энергичный жест обеими руками. Как только они вышли из дома, Мастерс глубоко вздохнул, будто ему прежде не хватало воздуха. – Версия! Еще одна версия! Если я услышу еще хоть одну… Старший инспектор стукнул кулаком по воротам и выругался. Тут к ним подошла некая персона, которая пряталась за углом и курила сигарету. – Пожалуйста, не ругайтесь, – попросила Марша Блайстоун. – Я все утро за вами слежу, и теперь вы просто обязаны меня выслушать. Я знаю, кто убил мистера Хея и как яд попал в напитки! Мастерс в оцепенении воззрился на девушку. Доктор Сандерс впервые увидел Маршу при свете дня. Она выглядела как-то здоровее и веселее и почти не напоминала ту взволнованную и испуганную девочку, которая остановила его на улице вчера ночью. Ее карие глаза сияли от радостного возбуждения, на щеках появился румянец, а вокруг головы она повязала яркий шарф. Под мышкой Марша сжимала большой альбом для эскизов. – И вы туда же, мисс? – укоризненно спросил старший инспектор. – Что вы здесь делаете? – Я приехала на такси, – объяснила Марша, – но отпустила его. Боюсь, придется вам подвезти меня домой в вашей «Черной Марии», или как там называют полицейские машины? Здравствуйте, доктор! – Прекратите, мисс. Боюсь, что… – Неужели вы собираетесь бросить меня здесь одну? – Разумеется, нет! – сухо ответил Сандерс. – Старший инспектор, вы ведете себя не по-рыцарски! Девушка не может идти домой пешком. И если у нее есть какие-то ценные сведения… Мастерс перешел на отечески вразумляющий тон: – Что ж, мисс, так и быть, мы отвезем вас домой. Что же касается очередных домыслов… – У меня не домыслы, – спокойно возразила Марша, – а неопровержимые факты. Если не все, то, по крайней мере, некоторые из них, – благоразумно уточнила она. – Если вы не против, я сяду на переднее сиденье, рядом с вами. Так мне легче будет все объяснить. Она выбросила сигарету и, прижав к груди альбом, уселась рядом со старшим инспектором. Сандерс разместился на заднем сиденье. Он надеялся, что Мастерс не видит его ехидной ухмылки. Тот довольно резво рванул с места. Дорога, по которой они ехали, шла под гору, по крутому и обрывистому краю пустоши. – Итак, мисс, мы вас слушаем, – объявил старший инспектор. – К какому выводу вы пришли? Наверное, решили, что убийца влил атропин в шейкер, а потом вымыл его? – Ну что вы! – искренне изумилась Марша. – Все куда хитроумнее. Убийца… – Именно этого я и боялся, – обреченно кивнул Мастерс. – Ну, давайте по порядку. Кто там у вас убийца? Марша осторожно раскрыла папку и положила ее прямо на руль. Мастерс, который полагал, что водитель должен держать рулевое колесо обеими руками, остался очень недоволен. Однако он все же скосил глаза на лист бумаги. И увидел карандашный рисунок, изображавший Бониту Синклер, – настоящий шедевр. Сандерс сзади тоже смотрел в альбом. Он заметил, что художница подчеркнула характерные черты миссис Синклер, которые бросались в глаза: ее вытянутую, гибкую фигуру, длинные конечности, спокойную одухотворенность взгляда. Лицу Бониты Марша Блайстоун придала выражение крайней тоски, которое было доведено почти до абсурда. – Вот она, шлюха! – негромко пояснила Марша. – Мисс! – заревел старший инспектор. – Будьте добры, уберите эту штуку с… Кстати, с чего вы взяли, что она убийца? – Она убила своего мужа, – отчеканила Марша, – и у меня есть улики против нее! Относительно того, что случилось потом, мнения участников происшедшего разошлись. Мастерс и по сей день уверяет, что девушка, пребывавшая в состоянии лихорадочного возбуждения, накрыла руль рисунком и в то же самое время наступила ему на ногу. Достоверно известно одно: полицейская машина рванула вниз со скоростью реактивного снаряда. Марша, в свою очередь, считает: ничего бы не случилось, если бы другое транспортное средство, которое, впрочем, можно назвать транспортным средством только из вежливости, находилось на своей стороне дороги. |