Книга Выживший, страница 4 – Джеймс Фелан

— Отстанем, — выкрикнул ждавший на тротуаре солдат, побежал за грузовиком и, подтянувшись на руках, запрыгнул в кузов.

Старки тоже собрался уходить.

— Кто вы такой? — спросил я.

— Я — никто, — ответил он, перехватив винтовку поперек двумя руками. — А ты… лучше не высовывайся лишний раз. Осталось мало времени.

Мало времени?

— Мало времени до чего?

Он молча развернулся и ушел. Я смотрел вслед удаляющейся спине в белом маскхалате — чем дальше этот человек уходил, тем меньше у меня оставалось надежды.

Я побежал за ним, догнал. Пошел рядом. Старки глянул на меня сверху вниз как на пустое место и не сбавил шаг. С каменным выражением лица он осматривал улицу. Горстке людей — Старки с товарищами — не по силам было повлиять на то, что творилось в городе, поэтому они просто делали задуманное, не обращая внимания на такую мелочь, как мое появление.

— Не бросайте меня здесь! Возьмите с собой! — я схватил Старки за рукав и закивал головой в сторону удаляющихся грузовиков. — Здесь тысячи этих зараженных…

— Им недолго осталось. Они слабеют и болеют от холода, голода, от ран. Человек не может жить на одной воде…

— Вы не понимаете! — перебил я его. — Не понимаете! Есть другие, они…

— Я все видел, мальчик, — отрезал он, застегивая ворот — резкий порыв ветра бросил нам в лицо колючий снег. — Все зараженные делятся на две группы, да? Ты об этом хотел сказать. Я видел и тех, которые убивают ради крови, и тех, кому все равно, чем утолять жажду. И тем и другим нужно непрерывно пить: у них патологическая жажда психологического происхождения — полидипсия. Они не могут не пить. Только вот я одного не пойму, почему одно состояние получило два разных проявления…

И он замолчал, погрузившись в размышления.

— Вы поэтому здесь?

Старки только пожал плечами.

— А может те, которые охотятся на людей, еще до этого были, ну… плохими? Убийцами, преступниками?

— Может быть, мальчик. Но я сомневаюсь: не так все просто, — сказал он, глядя вслед грузовикам.

— Им нравится, понимаете, нравится убивать ради крови! Я же видел их, — быстро заговорил я. — Они охотятся, загоняют жертву. И они становятся все сильнее, а те, другие зараженные, слабеют. Разница между все заметнее. Слабые стараются держаться вместе, чтобы обезопасить себя. Я так думаю. Они собираются группами возле источников воды. Сильных гораздо меньше, они часто ходят поодиночке. У них сил столько же, сколько и в первый день, а может, даже больше.

— Те, которые пьют только воду, скоро начнут умирать от недостатка питательных веществ, от голода, — сказал Старки. — Черт! Знаешь, у скольких начались необратимые изменения в мозге из–за гипергидратации, перенасыщения водой?

— А другие?

— А что другие? — пожал плечами Старки. — Они так могут жить очень–очень долго. Почти вечно.

3

— И что же мне делать?

Мой спутник пнул валявшуюся на снегу пустую банку из–под колы. В его взгляде читалась боль.

— Уходи. Чем быстрее, тем лучше. Не важно, найдешь ты свою подружку или нет, — беги. Беги, не останавливаясь, пока не доберешься до безопасного места.

Сразу после взрыва мне безумно хотелось домой, в Австралию. Но мог ли я теперь, после всего, повернуться к Нью–Йорку спиной, если у меня еще были здесь дела? Где–то в городе оставалась Фелисити… Забыть про все и уйти?

Нужно было отдать городу последнюю дань. Дейв говорил, что родители живут где–то в районе Вильямсбурга. Есть ли у меня время сходить туда, найти их? А вдруг за пределами Манхэттена все не так страшно? Я бы мог рассказать его маме и папе, как умер их сын. Или не имеет смысла ворошить прошлое? Ведь чтобы выжить, нужно смотреть в будущее, так?

— Беги на север, как можно дальше на север, — сказал Старки.

— Почему на север? Вы уверены?

— Свою семью я отправил в Канаду. В этом я уверен, как в самом себе.

— В Канаде все в порядке?

— Говорят, что да.

— А в Австралии? Вы слышали про Австралию?

Старки молча забросил винтовку на плечо, подтянул ремень, надел капюшон.

— Ну, пожалуйста, может, вы что–то знаете…

Он пожал плечами.

— Я знаю только то, что касается лично меня. И это мне совсем не нравится. Постарайся хотя бы выйти за пределы города, отсидись где–нибудь, найди других — может, в пригородах ситуация получше. Один в поле не воин. И держись подальше от крупных магистралей: там будет много таких, как мы. Да и не таких — тоже…

Он посмотрел себе под ноги; бросил взгляд на грузовики, подъезжавшие к следующему перекрестку.

— Почему на север? — быстро спросил я. От быстрой ходьбы изо рта шел густой белый пар.

— Инфекция лучше распространяется в тепле, — стал объяснять Старки, глядя на меня сверху вниз. — Вирусы дольше живут в воздухе, на почве, медленнее теряют активность, медленнее умирают, ясно?

— Не совсем, — казаться дураком не хотелось, но я должен был выяснить, насколько серьезно Старки говорит со мной, попытается ли он объяснить, в чем дело.

— Биологический возбудитель болезни все еще опасен, понимаешь? Но на холоде он гибнет, не может долго жить без «хозяина».

— Через сколько он гибнет?

— Через несколько дней, через неделю, я не знаю точно.

Но ведь недели должно хватить, чтобы найти Фелисити, найти других людей, убедить их уйти со мной? Ведь чем нас больше, тем мы сильнее, так?

— Мы уходим из города.

Старки предлагал мне уйти с ними?

— Может, вы подождете, пока я побегу найду Фелисити? Я быстро.

Он покачал головой.

— Я не могу взять тебя с собой. Извини, парень. Мне пора.

Я лихорадочно думал. Могу ли я вот так, сразу, забыть о Фелисити?

— Если вам нельзя ждать, то…

Я ведь даже не уверен, что Фелисити существует на самом деле. Вдруг я выдумал ее, как выдумал Анну, Дейва и Мини? В чем я вообще могу быть уверен, проведя в одиночестве двенадцать дней? Судя по взгляду Старки, он не особо мне верит. Это глупо — не воспользоваться шансом на спасение, выпустить единственную тоненькую ниточку, связывающую меня с нормальным миром, ради призрачной надежды отыскать девушку, которой может и не быть…

А если… если я найду Фелисити, вернусь, а на самом деле нет Старки? Но ведь все, что происходит сейчас, происходит по–настоящему? Я же не мог сам выдумать про возбудителя болезни? Я же прятался от выстрелов, слышал шум?

Я потряс головой, чтобы избавиться от наваждения, чтобы вернуть ясность мыслей. Нет, Старки существует на самом деле — вот он. И Фелисити существует на самом деле. И выбирать надо на самом деле.