Книга Убийство на родео, страница 5 – Рекс Тодхантер Стаут

Лучший способ насладиться шампанским, во всяком случае для меня, это – выпить залпом первый бокал, а остальные тянуть маленькими глотками.

Лили в качестве хозяйки была занята, и я смог пробраться к ней только после того, как сделал пару глотков из второго бокала.

– Черт побери! – воскликнул я. – Я бы тоже забросил лассо, если бы знал, что ты собираешься целовать победителя.

Она засмеялась:

– Ха, ха! Если бы я поцеловала тебя перед публикой, то все женщины завидовали бы мне, а мужчины – попадали в обморок.

Я покрутился в гостиной, желая продемонстрировать свою общительность, потом отошел к стулу, стоящему на террасе у полыни между Лаурой Джей и одним из местных уроженцев. Поскольку я не слишком хорошо знал этого человека и не особенно любил его, то не стал извиняться за вмешательство. Я спросил у Лауры Джей, нашел ли Кэл свою веревку, а она ответила, что вряд ли, но последние полчаса она его не видела.

– И я тоже, – заметил я. – Он не появлялся поблизости, а я хотел спросить, не нашел ли он ее. И Вейда Эйслера я тоже не видел, а вы?

Она взглянула на меня в упор:

– Нет, а в чем дело?

– Да ни в чем особенно. Думаю, вы знаете, что я занимаюсь детективной работой?

– Знаю. Вы работаете с Ниро Вульфом.

– Я работаю на него. Здесь я, конечно, не по делу, я – друг мисс Роуэн. Но у меня привычка все замечать, а Вейда Эйслера я не видел ни во время состязаний, ни позже. Я знаю вас лучше, чем остальных, если не считать Харви Грива, ведь мы сидели рядом за ленчем. Вот я и подумал, что могу просто подойти к вам и спросить.

– Спрашивайте не у меня. Спрашивайте у мисс Роуэн.

– О, это не так важно. Но меня удивляет пропажа веревки Кэла. Я не понимаю, зачем…

Я недоговорил, потому что Кэл Бэрроу стоял рядом. Он подошел сзади и поэтому, когда вышел вперед, то оказался передо мной совершенно неожиданно.

Он сказал своим тихим, спокойным голосом:

– Можно тебя на минуточку, Арчи?

– Где ты был? – вмешалась Лаура.

– Неподалеку.

Я поднялся.

– Так нашел ты свою веревку?

– Мне нужно тебе что-то показать, – ответил он и, заметив, что Лаура хочет встать, бросил резко, но не повышая голоса:

– Ты, Лаура, останешься здесь! Ты слышишь меня?

Это была команда. И судя по выражению ее лица – первая, которую он отдавал ей.

– Пойдем, Арчи, – сказал он и двинулся вперед.

Мы прошли по террасе и свернули за угол дома. С этой стороны терраса имела всего лишь шесть футов в ширину, но рядом находилась площадка, на которой можно устроить корт для бадминтона, и не один. Кадки с вечнозелеными растениями, убранные с террасы, были перенесены сюда. Кэл прошел мимо них к двери помещения, которое Лили называла «хибарой». Она использовала его как кладовую. В субботу днем там висели куропатки. Он открыл дверь и, когда мы вошли, захлопнул ее. Свет падал только из двух маленьких окошек в дальнем углу, поэтому даже днем здесь было полутемно.

– Осторожно, не наступи на него, – предупредил Кэл.

Я повернулся, протянул руку к выключателю и щелкнул им. Тут же я отпрянул назад, потому что прямо передо мной лежал Вейд Эйслер. Когда я снова шагнул вперед и присел на корточки, Кэл сообщил:

– Нет смысла щупать его пульс, он мертв.

Так оно и было. Кровь залила большую часть его лица, губы и высунутый язык. Изумленные глаза были широко раскрыты. Его шею обвивала веревка, причем так много раз – дюжину или больше, – что содралась кожа. Оставшаяся часть веревки была сложена у него на груди.

– Это моя веревка, – сообщил Кэл, подтвердив мою догадку. – Я искал ее и нашел. Я собирался взять ее, но потом решил, что лучше не надо.

– Ты рассудил верно.

Я встал на ноги и встретил его взгляд.

– Это ты сделал?

– Нет, сэр.

Я посмотрел на часы: без двадцати шесть.

– Хотелось бы верить тебе, и до расследования я тебе верю. Последний раз я видел тебя, когда ты брал бокал с шампанским. С тех пор прошло более получаса, а это – немалое время.

– Я искал веревку. Когда я выпил свой бокал, то спросил мисс Роуэн, не возражает ли она против того, чтобы я поискал свою веревку, и она ответила, что не возражает. Мы уже искали ее раньше – и в доме, и на улице. А когда я вошел сюда, то сразу нашел ее. Тогда я присел на этот ящик подумать и решил, что лучше всего позвать тебя.

– Эта дверь не была заперта?

– Нет, сэр, она была прикрыта, но не заперта.

Такое возможно. Кладовая часто оставалась незапертой в дневное время.

Я огляделся. Здесь собралось много всякого хлама: чемоданы, стулья, карточные столы, старые журналы на полках. Но в передней части, там, где мы находились, было пустое пространство.

Как будто ни одного признака того, что Эйслер сопротивлялся. Но трудно предположить, что мужчина будет спокойно стоять и ждать, пока ему накинут петлю на шею, разве что он был умертвлен до этого. Но каким образом?

Слева лежали трехфутовые прутья из нержавеющей стали, предназначенные для подпорки деревьев. Я подошел к ним и уже протянул руку, но спохватился и тут же отдернул ее. Один из них мог оказаться важной уликой, тем более что верхний прут лежал поперек других. Если бы у меня были перчатки и лупа, если бы не было спешки, и Кэл не буравил меня глазами, я бы поискал эти улики.

Я открыл дверь, предварительно прикрыв ручку своим носовым платком, и вышел.

На задней стороне дома было шесть окон. Кроме двух в дальнем углу (из комнаты служанки и ванной), вид из них на кладовку и доступ к ней загораживались вечнозелеными растениями.

Я вышел обратно, закрыл дверь и сказал Кэлу:

– Дело обстоит так: если я хочу сохранить лицензию, то должен вызвать ищеек прежде, чем кто-нибудь уйдет. Вейду Эйслеру я ничего не должен, но я друг мисс Роуэн, а для нее это будет большой неприятностью. Когда ты заметил исчезновение веревки?

Он открыл рот, чтобы ответить, и тут же закрыл его.

Поток покачал головой.

– Черт побери! Выходит, что я сделал ошибку, – сказал он. – Мне следовало бы снять веревку и найти ее где-нибудь в другом месте.

– Тебе следовало бы полюбить черта. Для полицейской лаборатории сущий пустяк доказать, что она была у него на шее. Когда ты спохватился в первый раз?

– Но я же рассказал тебе о том, что случилось прошлой ночью, и как я был расстроен. И ты обещал держать все в тайне. Я, конечно, знал, что не могу ожидать от тебя действий, согласованных с моими, пока мы не сделали этого. Вот почему я пошел и позвал тебя. И если ты сейчас не займешься этим, то я не знаю, что делать!