Онлайн книга «Звезды взаймы»
|
Но что-то пора уже было менять. – …Никогда не спасайте имперских принцесс – муторное и неблагодарное дело! Сказано это было в сердцах и после третьей кружки «кометы». Хотя резон в Васькиных словах имелся. Было часов одиннадцать утра. Мы сидели в дешёвой забегаловке на окраине Киагры, на планете с одноимённым названием, и хмуро обдумывали своё житьё. Обдумывать всухую было трудно. «Комета» опять запенилась, разливаясь по кружкам. Мы хлебнули, не чокаясь. Васька громко матернулся по-русски – просто так, от избытка чувств. Один хрен, никто не поймёт. Мы – трое чужаков в чужом мире, за тысячи световых лет от Земли… Будто в ответ на матерщину, где-то над городом заиграла бравурная музыка, и донёсся вкрадчивый тенорок: – Голосуй или проиграешь! Лубенчиков скривился: – Голосуй, не голосуй – все равно получишь… – …Свободу и процветание для Киагры! – донеслось сверху. – Тьфу! – Васька в сердцах швырнул пустую кружку. Жаль, она не бьётся. – Идиотизм! – Нет, это политика, – вздохнул Дима. – Не спорьте, – вмешался я, – без идиотов точно не обойдёшься. Можно сказать, они – краеугольный камень демократии. – Да, – хмуро согласился Васька, – только на нас всё и держится! «Комету» заполировали «Звёздной столичной» и «Особой имперской» – той, что «с добавлением антивещества». Реакция прошла успешно. В мозгах образовалась желанная лёгкость и пустота. В ногах – чугунная тяжесть. Нет, мы – не алкоголики. Мы – долбаные герои! Спасли наследницу и разоблачили заговор регентов… [1] А спасённое Высочество едва оклемалось – объявило досрочные выборы. И теперь эти самые регенты – нет, не в тюрьме! Они – лидеры двух крупнейших партий. Скоро даже в общественных туалетах будут красоваться их плакаты: у рукомойников – «Эти руки ничего не крали!», над унитазами – «Сделали раньше, сделаем и сейчас!». Политика, мать её… О ней противно думать на трезвую голову. Мы выбрались из кафе. Поднялись лифтом десятью этажами выше. Вскрыли бластерами дверь на крышу. Подошли к торцевой стороне – туда, где огромным стереополотнищем красовалась холёная физиономия рыжего регента. Иногда неожиданно для себя мы оказываемся способны на гражданские поступки. Втроём мы вскарабкались на бортик и справили вниз малую нужду – в аккурат на макушку регента. Из окна соседнего дома кто-то зааплодировал. С чувством исполненного долга мы спустились вниз в вестибюль. Там нас и повязали. – Ну, и чего вы добились? – хмуро уточнил Тэй-Гор, сенатор и бывший глава партии легитимистов. Он только что вызволил нас из полицейского участка, и теперь мы уютно разместились в его персональном флаере. – Хотя бы честно высказали своё мнение, – пробурчал Васька. – А вот вы… – Что? – Ничего! – Лубенчиков сердито отвернулся к окну. Собственно, он пытался озвучить наши общие мысли. И вместо него отозвался я: – Как ваш рейтинг, Тэй-Гор-сим? Договорились, с кем из регентов войдёте в коалицию? Вам уже предложили пост министра ассенизации? А может – сразу главы комиссии по скотоводству? Я ожидал, что он взорвётся бранью – всё-таки бывший генерал. Или попробует выкинуть меня из флаера, не сбрасывая скорости и не снижая высоты. А мне плевать! Давно хотел сказать ему правду! Тэй-Гор мягко улыбнулся: – Пить надо меньше, ребята. И заняться чем-нибудь полезным… – Угу, – кивнул Васька, – наймёмся расклеивать листовки в партию легализации порнографии. Яркие такие, цветные… Тэй-Гор смерил нас внимательным взглядом и вздохнул. Наверное, со стороны это выглядело забавно. Щуплый, покрытый седой шерстью хоббит, представитель второй по численности расы галактики, в котором росту от силы метр сорок, пытается вразумить троих здоровенных, подвыпивших верзил. То есть для «голокожих» мы – не шибко крупные, но по сравнению с ним… Я отвернулся. А, собственно, какое ему до нас дело? Мы свою миссию выполнили. Рейтинг легитимистов вырос до 20 %. Вот главный итог авантюрных хитросплетений. Всё остальное – лирика. Лирика и болтовня… За прозрачным колпаком кабины проплывала имперская столица – великий, удивительный, но, в сущности, обыкновенный город. Отсюда он казался праздничным – закатные блики ложились на архитектурную фантасмагорию из стекла и камня, вспыхивали шары искусственных солнц над деловыми кварталами… Грязные улочки окраины, почернелые трущобы уходили в тень. Где-то там, в переполненных вагонах монорельса, спешила домой человеческая толпа. И каждый нёс внутри одиночество… Я поёжился. А всё-таки им легче. Они-то хоть на своей планете. – Тэй-Гор… отпусти нас домой. – Лё-ха, ты не хочешь дождаться Илги? Я не ответил. Молча следил взглядом за уходившим от северного космодрома пассажирским лайнером – крохотная серебристая пирамидка поднималась в зенит, к звёздам… Илга улетела на таком же? Нет. Вероятнее всего – нуль-портация. Вспышка света, несколько эйфорических мгновений, и сотен световых лет – как не бывало… Я мог бы её дождаться… Только зачем? Что хорошего у нас там, впереди? Она жизнь готова отдать за этот мир. Но это её мир. Не мой. Уехала на очередную тайную миссию и даже не попрощалась. Прислала минутную видеооткрытку… – Приехали, – сухо озвучил Тэй-Гор. Флаер завис над крышей высотки. Мы выбрались наружу. Сенатор окинул нас посуровевшим взглядом: – Ещё раз вляпаетесь – выручать не буду. – И не надо, – буркнул Васька, – мы люди скромные. И тихие… – А кто написал «мудаки» на плакате «Единства Киагры»? – У меня с детства способности к каллиграфии. Вот и тренируюсь. А плакат случайно под руку подвернулся. – И остальные сорок шесть – тоже случайно? – Во-первых, тут какое-то недоразумение… Максимум – сорок два! А во-вторых… нас же не поймали. – А кто дрался с агитаторами? Кто кричал на улице, что сенат – сборище дармоедов? Кто обещал отправить их на отдых… как называется та курортная планета? |