Книга Караоке для дамы с собачкой, страница 45 – Татьяна Полякова

Сашка проснулся, мы поужинали, я запихнула его в комбинезон, оделась потеплее, и мы пошли гулять. Сашка очень нравился редким прохожим, люди смотрели на него с улыбкой, а я с гордостью. Комбинезон у него меховой, а шапочка вязаная с помпоном, уши наружу, для чего в шапке предусмотрены специальные отверстия. Сашка часто останавливался и смотрел по сторонам, наслаждаясь произведенным эффектом. Он очень тщеславен. Как большинство мужиков. Дед, увидев нас сейчас, вряд ли порадовался бы. Наверняка стал бы ворчать, что мне надо завести ребенка, а не возиться с таксой. Я в отличие от Деда точно знаю, что ребенка мне доверять никак нельзя. Есть люди, которым заводить детей вообще ни к чему. Один мой знакомый утверждал, что от него может родиться что-то в высшей степени кошмарное, с когтями и клыками. Бахвалился, конечно, но о дурной наследственности мы наслышаны. И что перейдет от меня несчастному созданию? В пятнадцать лет я стала любовницей Деда, соблазнив друга своего отца. «Соблазнив» — сильно сказано, но смысл мало изменится, если найти более подходящее слово. С тех пор мы вместе и врозь. Правда, этому состоянию кое-что предшествовало: я влюбилась. Дед это вроде бы одобрил, но мой избранник как-то скоропостижно скончался. Хотя слово «скоропостижно» здесь не подходит, умирал он долго, в муках. А потом я жила одна, так и не сумев порвать с Дедом, иногда занималась любовью с мужиками, которых едва знала, испытывая стойкое отвращение к жизни, а еще больше к себе. Оттого случайных мужиков становилось все больше. Пока не появился тип, в которого мне менее всего стоило влюбляться. А я взяла да и влюбилась. Может, Тагаев прав, и я способна любить лишь того, кто причиняет мне боль? Хорошенький мазохистский комплекс я передам своему ребенку. Чего это я вдруг думаю о детях? У меня пес есть.

— Пошли домой, — позвала я Сашку и обратила внимание на джип. Когда я выходила из дома, он стоял на углу, теперь переместился к противоположному входу в парк. Фары выключены, номеров в темноте не разглядишь.

— Иди-ка сюда, — пробормотала я, подхватывая Сашку на руки, и зашагала к дому, стараясь не смотреть в сторону джипа.

Машина плавно тронулась с места, развернулась и на малой скорости двинулась за мной. Я наклонилась, вроде бы поправляя поводок, джип притормозил.

— Нахалы, — вынесла я вердикт и зашагала к дому. Когда я выходила из парка, джип чуть обогнал меня и пристроился ближе к остановке. Оттуда отлично просматривается та часть дома, где находится моя квартира. — Нахалы, — повторила я с печалью, а потом решила не отставать от них. Выдала свою лучшую улыбку и направилась к джипу, постучала по стеклу. После некоторой паузы стекло чуть опустилось. — Простите, зажигалки не найдется? — вежливо спросила я. Вновь пауза, потом появилась зажигалка, окно так и не открыли, сквозь тонированные стекла ничего не было видно. — А сигарету можно? — улыбнувшись еще шире, спросила я. Окно приоткрылось пошире, я увидела мордастого парня неопределенного возраста. Взгляд у него был злобный, физиономия противная. Рядом с ним сидел еще один, но его лица было не разглядеть, запомнила я лишь одно: он в черной кожаной куртке. Мордастый протянул мне пачку сигарет. — Такие не курю, — вздохнула я.

— Других нет, — буркнул парень.

— Ну и отлично, я все равно бросила курить.

Я вернула зажигалку и пошла к дому. Ранее с этим типом мне встречаться не приходилось, что и неудивительно, номера на тачке московские.

— Помяни мое слово, — сказала я Сашке; — нас ждут испытания. Возможно, тебе даже придется пожить у Риты. Не отворачивайся, Рита тебя любит. В прошлый раз, когда ты жил у нее, ты даже поправился.

Я вошла в квартиру и на всякий случай обследовала ее, включая везде свет. Даже поднялась в мансарду, которая пустовала с момента моего заселения.

— Пусто, — изрекла я с некоторым облегчением, Сашка обратил внимание на мою суетливость и тоже заволновался. Я включила ему телевизор, чтобы он отвлекся, подошла к окну. Джип все еще стоял возле остановки. — Что ж, каждый волен проводить время так, как ему нравится. Пусть посидят, поскучают.

Зазвонил телефон, я сняла трубку, ожидая любых сюрпризов, и с облегчением услышала голос Лялина.

— Ну, как жизнь? Радует?

— Не очень.

— Дальше будет хуже. Особенно если ты решишь поучаствовать.

— В чем? — невинно поинтересовалась я.

— Детка, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Если бы не мои седины, простатит и импотенция в перспективе, я бы уже давно занял место в твоей постели.

— Врешь.

— Вру, — согласился Лялин. — Но тебя я люблю, и это чистая правда. С этим тебе придется согласиться, коли ты не раз пользовалась моей любовью.

— Любовью ни разу, только добротой.

— Мне нравится твое настроение. Обещай, что будешь благоразумной.

— Я всегда стараюсь.

— Боюсь, сейчас особый случай.

— Обожаю, когда ты говоришь загадками.

— Обожаю, когда ты строишь из себя дуру. Но и дуракам свойственно чувство самосохранения. Киллера хотели сдать, он ушел, а под твоими окнами пасутся московские ребята.

— Господи, это-то ты откуда знаешь? — с искренним изумлением спросила я.

— Кое-кто из моих людей все еще в охране Деда и обо всем, что касается тебя, сообщают незамедлительно. Тобой интересовались, и их тачка, скорее всего, все еще под твоими окнами.

— Так и есть. Мы даже успели познакомиться. Не скажу, что близко, но все равно приятно.

— А без этого нельзя было обойтись? — недовольно поинтересовался Лялин.

— Я же любопытна. Как думаешь, Дед в курсе?

— Возможно, только Ларионов. Если так, то он не спешит с докладом. Хотя и Деда не исключаю. Ты знаешь старого змея.

— Еще бы.

— Ну так что? Скажешь мне что-нибудь доброе?

— Ты мужчина моей мечты.

— Это я знаю. Скажи, что ты их всех в гробу видела и будешь думать только о себе.

— Я так и собиралась.

— Слава богу, хоть усну спокойно. Пока.

Лялин отключился, а я прошла на кухню, выпила полстакана мартини, чтобы поскорее уснуть. В отличие от Лялина спокойной ночи я не ждала.

Однако на этот раз все вышло по-другому. Уснула я почти мгновенно, а проснулась от того, что настойчиво трещал телефон. Сашка в знак протеста залаял.