Онлайн книга «Записки районного хирурга»
Я спорить не стал, но мне тоже не приглянулся хирург с бегающим взглядом. К вечеру привезли пациента с прободной язвой желудка, и я пригласил ассистировать Вольдемарыча. Мануальная техника у него оказалась на высоте, ход операции он знал досконально, за все время мы перебросились лишь парой фраз и в рекордно короткий срок спасли очередную жизнь. — Всем спасибо! А тебе, Вольдемарыч, завтра отдам своих больных. Буду освобожденным заведующим. Такому хирургу можно доверить отделение. — А ты не поторопился? — спросил Иван. — Ты видел, какая у него техника? Сразу видно, опытный хирург! — Я пока видел, что он блестяще тебе проассистировал, а как он самостоятельно оперирует, не видел! Пусть с месячишко на приеме посидит, привыкнет пока, да и мы приглядимся. — Нет, он хороший хирург, я это чувствую, — возразил я. — Нечего ему на приеме болтаться! — Ну, ты начальник, тебе видней, только смотри, чтобы пожалеть не пришлось. Я решил никого не слушать и определил Минусинского старшим ординатором, а сам, наконец, занялся многочисленными отчетами. Вольдемарыч показал себя прекрасным хирургом. Он так красиво и быстро прооперировал больного с желчнокаменной болезнью, мастерски удалив желчный пузырь, что Иван прикусил губу. — Ну что, съел? — подковырнул я анестезиолога. — Видал, как оперирует! Не ошибся в нем! — Смотри, так и тебя подсидит, — попытался задеть меня Иван. — Да и на здоровье! — фыркнул я. — За должность не держусь. Скоро зима, надо рамы оконные менять, мне совсем не хочется этим заниматься. Будет он заведующим, ну и флаг ему в руки! — Дима, да открой ты глаза! Ну не тот он человек! — Ну что значит «не тот»? Шпион, что ли? — Нет, не шпион! Ну не знаю, как это объяснить? Раньше бы сказали, что он не наш, не советский! — Ладно, Иван! Сознайся, что невзлюбил его, не понравился человек, вот и хочешь оговорить! — Да! Не понравился! Ты его сразу в старшие ординаторы произвел, а его место на приеме! Лучше б Юрку поставил. — Юрка еще зеленый. Будет техника, как у Минусинского, тогда и поговорим! Странное дело, но после этого разговора с Рябовым я стал более тщательно приглядываться к Вольдемарычу. Не знаю, за что его так не любили в нашем коллективе, причем не только врачи, но средний и младший медперсонал. Ни медсестры, ни санитарки больше меня не чурались — привыкли. Старшая медсестра действительно стала моей «правой рукой». Через пару недель после прихода Минусинского она пришла ко мне в кабинет и, затворив за собой дверь, заговорщицким голосом произнесла: — Дмитрий Андреевич, вы не заняты? Можно с вами пошептаться? — О чем, Анастасия Романовна? — Не о чем, а о ком! Я хочу поговорить о Минусинском. — Слушаю. — Дмитрий Андреевич, вот вы его приветили, старшим ординатором сделали, а ведь он не тот человек, за которого вы его принимаете. — У вас есть к нему нарекания по работе, он плохо с больными обращается, с персоналом? — Нет, вот с этим как раз все в порядке! Он всегда трезвый, чистенький, гладко выбритый, всем улыбается, с больными и персоналом вежливый, со всеми на «вы». — Ну а вам чего надо? Чтоб доктор ходил в майке-алкаголичке, в трико с пузырями на коленях, небритый и слегка трезвый, да? — Нет, этого я не хочу. Но мне кажется, что Минусинский ваш что-то замышляет. Понимаете, — попыталась объяснить сестра. — Он какой-то неискренний. Будто маску на себя надел и на работе носит, а когда на улицу выходит — снимает. — У вас есть какие-то факты? — Есть! Ира Карпухина, медсестра с третьего этажа, на днях шла по улице, а навстречу ей Минусинский попался, пьяный! — Он же не пьет. — Он на работу пьяный не приходит, а что он у себя в общаге вытворяет, мы не знаем. — Так, а почему она решила, что он пьяный, может, устал человек после работы? — Так в том-то и дело, что это суббота была, а он и пиво с горла хлестал, а из кармана куртки бутылка водки торчала. — Ну, я тоже выпиваю иногда и вы, — попытался я оправдать Вольдемарыча. — Да, мы тоже выпиваем, по праздникам, но потом бомжей до крови не бьем и не материмся! — Это как понять? — А вот так! Минусинский тогда пиво допил, бутылку прямо на тротуар бросил. Какой-то бомж из кустов выскочил, хотел ее подобрать, а Вольдемарыч вдруг на него орать стал, а потом по лицу кулаком ударил, с ног сбил и пинать стал. Прохожие еле его оттащили, а то, может, и убил бы бомжика! — А вы ничего не путаете? — Нет, да вы у Иры спросите, она сегодня сутки дежурит. Позвать? — Не надо, я вам верю, — протянул я. — Итак, что получается? На работе он — внимательный вежливый врач, хороший хирург, а в быту — пьяница и дебошир. Так? — Так, Дмитрий Андреевич! И что вы намерены предпринять? — А что я могу сделать? — Ну, убрать его, к примеру, из операционной. — Анастасия Андреевна, а на каких основаниях? Подойти и сказать, мол, снимаю тебя с операций и шуруй в поликлинику, потому что наша медсестра видела вас пьяным в выходной день, и как вы бомжа били? Так я, по-вашему, должен сделать? Старшая сестра промолчала. — У вас есть конкретные претензии к работе Минусинского? — Конкретно к работе — нет! — Тогда все. Я вас выслушал, будут замечания по работе — приходите снова. Старшая сестра ушла, а я задумался: «Неужто Вольдемарыч и вправду такой двуличный или наговаривают злые языки? Меня, помнится, тоже в свое время зверем окрестили. Нет, надо во всем разобраться!» Работа захватила нас, поток больных усилился, и вопрос о Вольдемарыче отодвинулся на второй план, если не исчез совсем. Оперировали мы много и на редкость удачно. Минусинский поражал своей безукоризненной техникой. Вскоре у него завязались нежные отношения с одной из медсестер отделения, незамужней Лидочкой. В отделении было много и других симпатичных незамужних медсестер, причем бездетных. А Вольдемарыч воспылал внезапной страстью к Лидочке, в одиночку воспитывающей двоих малышей, но владеющей шикарной четырехкомнатной квартирой, доставшейся ей в наследство от бабушки. Злые языки утверждали, что Минусинскому нужна жилплощадь, а не ее хозяйка. Лучше жить в отдельной квартире, чем в комнате в общежитии с одним туалетом на этаже. Первые симптомы нечистоплотности обаятельного хирурга обнаружил как раз я. Как-то зайдя в процедурку, я увидел на столе пакеты с кровью. — Кто переливает кровь? — спросил я у постовой медсестры. |