Онлайн книга «Последний удар»
|
— Просишь у меня мою правую руку? Ладно. Что тебе нужно от Вели? — Я хочу, чтобы он покопался в обстоятельствах рождения Джона Себастьяна. — Рождения? — Вот именно. Я знаю следующее. Родителями Джона были мистер и миссис Джон Себастьян из Рая, штат Нью-Йорк. Миссис Себастьян звали Клер. Вечером 5 января 1905 года... ты записываешь? — Да, сэр, — вздохнул инспектор. — 1905 года... — Себастьяны возвращались на автомобиле из Нью-Йорка во время снегопада. Возле Маунт-Кидрона они попали в катастрофу, в результате которой у миссис Себастьян произошли преждевременные роды. Она умерла, произведя на свет мальчика. Отец Джона умер примерно через неделю вследствие полученных травм. Это все, что мне известно. Я хочу знать больше о катастрофе, а об accouchement [53] — гораздо больше. * * * Эллери нашел Расти позади дома. Джон наблюдал, как Валентина, Мариус и Эллен соревнуются в лепке снеговика. А Расти наблюдала за Джоном, который отнюдь не выглядел довольным. Эллен окликнула Эллери, но он всего лишь улыбнулся, помахал ей рукой и обратился к Джону: — Могу я позаимствовать твою невесту на пару минут? — Если ты не будешь пытаться отговорить ее выходить за меня замуж. Кстати, ты тоже влюблен в нее? — Безумно, — ответил Эллери и отвел Расти в сторону. Розовые щеки Эллен стали пурпурными, а когда Мариус сказал ей что-то, она схватила две горсти снега и швырнула в него. — Не знаю, зачем я вам понадобилась, — заметила Расти. — Ведь я неприступна, в отличие от Эллен. — Потому что Эллен не может ответить на вопрос, который я хочу задать, — сказал Эллери, — а вы можете. — Какой вопрос? — Почему вы не упоминали о тринадцатом подарке со знаком зодиака? — Разве я о нем не упоминала? — Нет. — Ну, я действительно его заказала. Он был дубликатом подарка Джона. — А почему вы заказали дубликат? — Потому что меня попросил Джон. Есть еще вопросы, мистер Квин? — Только один. Зачем понадобились Джону два зажима для денег с Козерогом? — Возможно, потому, что 6 января он получит слишком много денег, но это всего лишь догадка, — холодно отозвалась Расти. — В действительности, Эллери, я не знаю причины. — И не спрашивали о ней? — Конечно, спрашивала. — Ну и каковы были объяснения Джона? — Он засмеялся, поцеловал меня и напомнил, что мы еще не женаты. Почему бы вам не спросить его самого? — Пожалуй, я так и сделаю, несмотря на риск быть поцелованным. Под шутками Эллери таились мрачные мысли. Но он не выказывал их, когда отвел в сторону Джона. — Какова была цель дубликата зажима с Козерогом? — Откуда ты о нем знаешь? — резко осведомился Джон. — Расти проболталась? — Нет. Она всего лишь подтвердила то, что я уже знал. — Теперь ты наводишь справки обо мне? — уныло спросил Джон. — Только с целью проверки праздной мысли. А ты возражаешь против того, чтобы о тебе наводили справки? — Пожалуй. — Слушай, приятель, в этом доме произошло убийство... — Господи! — воскликнул молодой поэт. — Ты предполагаешь, что я имею к этому отношение? Эллери, я знаю о гибели этого старика не больше тебя! — Тогда почему ты не рассказываешь мне о дубликате зажима? — Потому что пока предпочитаю этого не делать, — холодно отозвался Джон. — Будут еще вопросы? — Думаю, нет. Джон подошел к Расти, сказал ей что-то, получил в ответ поцелуй и с ее помощью начал лепить снеговика. Эллери побрел назад к дому. Но, оказавшись вне поля зрения остальных, он сразу ускорил шаг. Войдя в дом, Эллери наткнулся на мистера Гардинера и Оливетт Браун, пробормотал, что хочет вздремнуть, поднялся наверх и быстро проскользнул в спальню Джона. * * * Это оказалась просторная комната с окнами в эркерах, огромной кроватью и двумя большими стенными шкафами. Стены были увешаны старыми колледжскими флажками и множеством предметов подросткового коллекционирования — знаками «СТОП», «НЕ ПАРКОВАТЬСЯ» и «ПО ГАЗОНАМ НЕ ХОДИТЬ», скрещенными рапирами, покрытыми ржавчиной, побитым молью хвостом енота, французскими туристическими плакатами и многими другими реликтами беззаботной юности Джона. Эллери направился к ближайшему стенному шкафу и открыл дверцу. Некоторое время он смотрел внутрь, потом открыл другой шкаф. Эллери все еще стоял перед ним, когда сзади послышался ледяной голос: — Я всегда уподоблял ищеек тараканам и прочим паразитам. Что ты здесь делаешь? — Столь же поверхностные замечания делались по адресу Джона С. Самнера, епископа Кэннона и каноника Чейза, — не поворачивая головы, отозвался Эллери. — Для кого ищейка, а для кого борец за справедливость. Я ищу правду, не получая от тебя помощи. — Теперь он повернулся. — Тем не менее, мне следует принести извинения, Джон, что я и делаю. А теперь объясни, почему каждый предмет одежды — пальто, спортивный костюм, шапка, свитер, ботинки и все прочее в этих шкафах — имеет точный дубликат, висящий или стоящий рядом? Как ни странно, красивый рот Джона изогнулся в усмешке. — Ты имеешь в виду, что догадался об этом только потому, что я заказал у Мойлана два одинаковых зажима? Эллери выглядел оскорбленным. — Догадка — скверное слово в моем лексиконе. Нет, Джон, я основывался не только на этом. Но ты не ответил на мой вопрос. Усмешка стала шире. — Вероятно, это покажется тебе бессмыслицей. Я всегда был помешан на одежде, и, так как я быстро ее снашивал, у меня вошло в привычку покупать все en double [54] . Понимаю, что это дикость. Но что толку быть поэтом, если не можешь потворствовать своим причудам? — Выходит, все так просто? — Именно так. Смотри, я покажу тебе. — Джон начал выдвигать ящики комода. — Два экземпляра рубашек, носовых платков, зажимов для галстука, поясов, подтяжек, носков... — Даже монограмм. — Эллери указал на два одинаковых галстука с монограммой «Дж. С». — Причуда распространяется на одинаковые бумажники, перстни с печаткой, портсигары... Собираешься вызвать психиатра? — По поводу столь методичного безумия? — Эллери, улыбаясь, покачал головой. — Ты мне не веришь. |