Книга Приятное и уединенное место, страница 31 – Эллери Квин

— Мистер Эннис говорит, сэр… — На сей раз тон дворецкого выражал сожаление типа «я вынужден повиноваться приказаниям, сэр».

— Беру всю ответственность на себя, Крамп. Где он?

— Благодарю вас, сэр. Сюда, мистер Квин.

Он быстро и с явным удовольствием проводил Эллери в «логово» Нино Импортуны, где на стуле покойного босса за столом Медичи восседал секретарь, погрузив руки в бумаги по самые локти. Оторвавшись от работы, Питер Эннис не скрывал недовольства.

— Я велел Крампу передать вам, Квин, что занят и не могу вас принять. У меня просто нет времени пережевывать одно и то же. А о вас, Крамп, я доложу миссис Импортуна.

— В таком случае вы обвините невиновного, — заявил Эллери, словно обращаясь к суду. — Крамп исполнил свой долг с верностью истинного англичанина. Мне пришлось применить мускулы, чтобы заставить его привести меня сюда. Разумеется, мускулы языка. Думаю, Крамп, вы больше не нужны — еще раз благодарю вас. Могу я сесть, Эннис? Это займет некоторое время. Нет? Чувствую, вы бы предпочли не беседовать со мной.

— Ладно, садитесь. — Питер пожал плечами. — Я не обязан с вами разговаривать, Квин, и делаю это только для того, чтобы скорее от вас избавиться. Вы не имеете никакого официального статуса — не могу понять, как вы сюда пробрались, учитывая, что вестибюль охраняется.

— Опять же не без усилий. — Эллери опустился на прямоугольный резной стул для посетителей и тут же пожалел об этом. — В том, кто выбрал этот стул, несомненно, было что-то от инквизитора. Полагаю, это Импортуна. Кстати, о нем: у него был друг детства, который стал судьей Верховного суда Соединенных Штатов?

— Если и был, то он о нем никогда при мне не упоминал.

— Тогда поставлю вопрос по-другому. Не знаете, связывался ли когда-либо Импортуна — письменно, по телефону, с помощью пони-экспресса, [69] как угодно — с каким-нибудь судьей Верховного суда?

— Не знаю.

— А какой-нибудь судья когда-либо связывался с ним?

— От вас так просто не отвяжешься, — усмехнулся Питер. — Нет, тоже не знаю. А при чем тут Верховный суд?

— Играл ли он в молодости в бейсбол? Под именем Нино Импортуна, Туллио Импортунато или каким-нибудь еще?

— В бейсбол? Нино Импортуна? — Питер усмехнулся еще шире. — Если бы его знали, Квин, то поняли бы, насколько нелеп этот вопрос.

— Нелеп или нет, вы на него не ответили.

— Он не упоминал о подобной страшной тайне своего прошлого — по крайней мере, мне. А я никогда не сталкивался в его личных бумагах с чем-либо, указывающим на это. — Питер посмотрел на Эллери и перестал усмехаться. — Вы это серьезно?

— Бингэмптон в штате Нью-Йорк что-нибудь говорит вам?

— В связи с мистером Импортуной? Бингэмптон? Абсолютно ничего.

— Тогда скажите, есть ли… было ли у него ранчо в Палм-Спрингс, в Калифорнии?

— На это могу ответить утвердительно.

— Правда? Значит, я хоть на что-то наткнулся! — Эллери склонился вперед. — И там была площадка для гольфа?

— Площадка для гольфа? Кто вам это сказал?

— Была или нет?

— Повторяя одно и то же, вы ничего не измените, Квин. И вы не можете порицать меня за то, что я удивлен таким вопросом. Ведь вы не работали на Нино Импортуну, в отличие от меня. Площадка для гольфа подходила ему не больше, чем роль вожатой герлскаутского отряда. Он считал гольф преступной тратой времени для взрослого человека — особенно для бизнесмена. Нет, у Нино не было площадки для гольфа ни в Палм-Спирнгс, ни где-либо еще. У него не было даже клюшек. Думаю, он вообще не умел играть в гольф.

Эллери пощипывал кончик носа, стараясь физической болью заглушить неудовлетворенность.

— А вы когда-нибудь видели среди его вещей кошку-девятихвостку?

— Видел… что?!

— Мы получили информацию, что Нино Импортуна любил ею орудовать или пробовать ее на себе. Что вы на это скажете, мистер секретарь?

Питер расхохотался:

— Уверяю вас, я не был настолько приближен! — Внезапно он перестал смеяться. — Если вы имеете в виду сексуальные извращения, то обратились не по адресу. Надежным источником была бы его жена, но надеюсь — даже уверен, — что она плюнет вам в глаза.

— У меня только что была беседа с миссис Импортуна, и по отдельным ее замечаниям я понял, что их сексуальная жизнь не вполне…

— Я не собираюсь обсуждать то, что не касается ни меня, ни вас, — чопорно сказал Питер.

— Импортуна был бабником? Уж об этом вы должны кое-что знать.

— Бабником? Но ведь он же был имп… — Питер оборвал себя на полуслове.

— Импотентом? — мягко осведомился Эллери.

— Мне не следовало этого говорить! Просто с языка сорвалось! Это касается только миссис Импортуна. Не могли бы вы забыть о моей глупой выходке? Хотя, конечно, нет.

— Разумеется. А откуда вы знаете, что Импортуна был импотентом? Он сам вам рассказал? Нет, мужчина не делится такими подробностями с более молодым и полноценным мужчиной — тем более маленький Наполеон вроде Нино Импортуны. Вероятно, вы узнали это от его жены. Я прав?

— Больше я не скажу ни слова!

Эллери дружелюбно отмахнулся от темы:

— Этот вопрос вас не обременит. Импортуна заказывал какому-нибудь скульптору изваять девять муз для его виллы на Лугано? Между прочим, у него была там вилла, не так ли?

— Да, но я ничего не знаю о заказе скульптур для нее. А я должен был знать, так как заниматься подобными проектами входило в мои обязанности. Нет, Квин, вы снова промазали? Хотите сделать еще одну подачу?

— Начинаю думать, что кто-то нарушает правила, — проворчал Эллери. — Еще один-два вопроса, Эннис, и я оставлю вас в покое, чего не могу обещать самому себе. Импортуна любил карты — покер, шмен-де-фер, бридж, фаро, пинокль, канасту, джин, любую карточную игру?

— Он не питал никакого интереса к картам или к какой-либо другой игре, за исключением игры на бирже, но это больше походило на искусство, чем на риск.

— А как насчет гадания на картах?

— Гадания? Похоже, кто-то накачал вас всех ЛСД. Нино Импортуна не стремился узнать свое будущее с помощью карт — он был слишком занят, создавая его.

— Кто такой мистер Э.?

— Вы перескакиваете с темы на тему… — Питер шевельнулся на стуле. — Мистер Э.? Теперь, когда империя Импортуны в тисках ликвидации, я не вижу вреда в том, чтобы ответить вам. В течение того времени, когда я работал здесь, мистер Э. действовал в качестве личного доверенного эксперта Импортуны по бизнесу — можно сказать, его секретного агента. Когда босс интересовался новым предприятием — чувствуя, что оно на подъеме или на спаде и его можно приобрести по дешевке, — он отправлял мистера Э. на разведку. Мистер Э. практически жил в самолетах, хотя ему приходилось передвигаться и на верблюдах. О результатах он всегда докладывал мистеру Импортуне лично и конфиденциально. И никому другому — даже Джулио и Марко.