Книга Несчастливый город, страница 29 – Эллери Квин

— Четыре? — слабым голосом переспросила Пэт. — Так много?

Эллери заставил ее сесть. Она смотрела на него, наморщив лоб.

— Факт первый: три письма, написанные Джимом и лежащие в шляпной коробке Норы в соседнем доме, устанавливают то, что он предвидел ее смерть, когда она еще даже не заболела! Явная преднамеренность.

Пэт облизнула губы.

— Факт второй, — продолжил Эллери. — Джим отчаянно нуждался в деньгах. Этот факт, о котором мы знаем, так как он заложил драгоценности Норы и требовал у нее денег, плюс известный Дейкину факт, что после смерти Норы Джим получил бы огромное наследство, устанавливает веский мотив».

— Да…

— Факт третий: книга по токсикологии, принадлежащая Джиму, в которой он подчеркнул характерным для него красным карандашом абзац о трехокиси мышьяка — яде, который впоследствии добавили в коктейль Норы и от которого она едва не умерла. И факт четвертый, который могу засвидетельствовать я один, поскольку я постоянно держал Джима под наблюдением в канун Нового года: никто, кроме Джима, не мог добавить и не добавлял яд в роковой коктейль. Таким образом, я в состоянии установить, что Джим не только имел наилучшую возможность отравить напиток, но был единственным, кто мог ею воспользоваться.

— И это помимо его угроз Норе в тот день, когда мы везли его из «Горячего местечка» мертвецки пьяным — когда он говорил, что намерен от нее избавиться. Дейкин и Карт это слышали…

— Или, — добавил Эллери, — двух предыдущих случаев, когда Нора была отравлена мышьяком — в День благодарения и на Рождество, — совпадающих с датами двух первых писем Джима… Сложенное вместе, все это выглядит очень убедительно, Пэтти. Кто, зная это, может не поверить, что Джим планировал убийство Норы?

— Вы, однако, не верите, — заметила Пэт.

— Я этого не говорил, — возразил Эллери. — Я сказал… — Он пожал плечами. — Мы должны принять решение, будем мы говорить об этом на завтрашнем дознании или нет.

Пэт погрызла ноготь.

— Но предположим, Джим невиновен? Как можем мы с вами выступать в роли судьи и присяжных, приговаривая к смерти кого бы то ни было, Эллери? Лично я не могу. Кроме того, Джим не станет делать новых попыток после того, как убил свою сестру по ошибке, пока шумиха не заглохнет и полиция… Я имею в виду, если он действительно это сделал…

Эллери потер ладони, словно ощущая зуд, прошелся взад-вперед и остановился перед Пэт нахмурив брови.

— Я скажу вам, что мы сделаем, — заговорил он наконец. — Мы предоставим это Норе.

Пэт уставилась на него.

— Она — жертва, а Джим — ее муж. Да, пусть Нора принимает решение. Что вы на это скажете?

Несколько секунд Пэт сидела неподвижно. Потом встала и направилась к двери.

— Мама спит, папа — в банке, Луди внизу на кухне, а Лола в соседнем доме…

— Значит, Нора сейчас одна. — Эллери отпер дверь.

— Эллери… спасибо за то, что вы помалкивали обо всем, хотя и рисковали оказаться замешанным в…

Он слегка подтолкнул ее к лестнице. Нора съежилась под голубым одеялом, уставясь в потолок. Напугана до смерти, подумал Эллери.

— Нора. — Пэт быстро подошла к кровати и взяла смуглыми руками худую руку сестры. — У тебя хватит сил для разговора?

Глаза Норы перебежали от Пэт к Эллери, а потом метнулись в сторону, как робкие птички.

— В чем дело? Что случилось? — Ее голос был полон боли. — Джим… Они…

— Ничего не случилось, Нора, — произнес Эллери.

— Просто Эллери чувствует… мы оба чувствуем, что нам троим пора понять друг друга. — Внезапно Пэт почти закричала: — Нора, пожалуйста, не замыкайся в себе! Выслушай нас!

Нора с усилием села на кровати. Пэт наклонилась к ней, став на момент похожей на Герми, и застегнула пижамную куртку Норы, которая испуганно смотрела на них.

— Не бойтесь, — поддержал ее Эллери.

Пэт подперла плечо Норы подушкой, села на край кровати и снова взяла ее за руку. Эллери спокойно и подробно рассказал Норе то, что они с Пэт выяснили, — с самого начала. Глаза Норы становились все шире.

— Я пыталась поговорить с тобой, но ты не слушала! — воскликнула Пэт. — Почему?

— Потому что это неправда, — прошептала Нора. — Может быть, сначала я думала… Но это не так. Вы не знаете Джима. Он боится людей, поэтому ведет себя вызывающе, но внутри он как маленький мальчик. И Джим слишком слабоволен, чтобы… сделать то, что вы думаете. — Нора начала всхлипывать. — Я люблю Джима — всегда любила! Никогда не поверю, что он хочет убить меня! Никогда — слышите?

— Но факты, Нора… — устало начал Эллери.

— О, факты! — Нора убрала руки от лица — ее влажные глаза сверкали. — Какое мне дело до фактов? Женщина всегда чувствует… Случилось что-то необъяснимое… Я не знаю, кто трижды пытался меня отравить, но уверена, что это не Джим!

— А три письма, Нора? Письма, где почерком Джима сообщается о вашей болезни и… смерти?

— Он их не писал!

— Но, дорогая, там его почерк! — возразила Пэт.

— Это подделка! — Нора тяжело дышала. — Неужели вы никогда не слышали о подделках?

— А угрозы по вашему адресу, которые мы слышали в тот день, когда он был пьян? — спросил Эллери.

— Он сам не знал, что говорит!

Слез больше не было. Эллери изложил все факты, но Нора отвергала их не с помощью фактов, а исключительно верой, пугающей своим упорством. В конце концов, Эллери не имел союзников — ему приходилось спорить с двумя женщинами.

— Но вы не можете отрицать… — начал он, потом махнул рукой и улыбнулся. — Что вы от меня хотите? Хоть я и придурковат, но сделаю это.

— Не говорите об этом полиции!

— Хорошо, не буду.

Нора откинулась на подушки, закрыв глаза. Пэт поцеловала ее и подала знак Эллери, но он покачал головой.

— Я знаю, что вам здорово досталось, Нора, — проговорил он, — но, раз я стал вашим сообщником, мне нужно ваше полное доверие.

— Хорошо, — устало отозвалась Нора.

— Почему Джим сбежал от вас три года назад, накануне свадьбы, и покинул Райтсвилл?

Пэт с беспокойством смотрела на сестру. Нора казалась удивленной.

— Но это пустяки. Это не может иметь отношение…

— Тем не менее я хотел бы знать.

— Все дело в характере Джима. Когда мы познакомились и влюбились друг в друга, я не понимала, насколько Джим независим. Я не видела ничего плохого в том, чтобы… ну, принимать помощь от отца, пока Джим не встанет на ноги. Мы часами спорили из-за этого. Джим твердил, что я должна жить на его жалованье кассира.

— Я помню эти ссоры, — кивнула Пэт, — но представить не могла, что они были настолько…