Онлайн книга «На скамейке возле Нотр-Дам»
|
– Если не хочешь опоздать, одевайся и спускайся вниз. Я займу тебе место! Кофе, сыр, круассаны с джемом и маслом… – М-м-м! От мысли о завтраке у меня потекли слюни, как у младенца. В буфетной опять хлопотала полная пожилая негритянка. На ней был кружевной передник и кокетливая белая шапочка на кудрявых седых волосах. Несмотря на опоздание, она встретила меня улыбкой и тут же налила мне кофе. За столиками уже никого не было. Все было прибрано, чисто, свежие круассаны ждали меня на розовом блюде. Я заняла отличное место у самого окна. Какое наслаждение было есть, смотреть на улицу и чувствовать себя совершенно свободной! Лена не появлялась. «Напрасно она не идет завтракать, – думала я, все-таки посматривая на вход. – Сегодня можно еще спокойно здесь посидеть. А завтра – все. Чемоданы к бою, паспортный контроль, прибыл, убыл, прощай, Париж! Снова дом, Москва, ежедневные дела и работа!» – Но от этих мыслей у меня не появилось ни разочарования, ни тоски. Я была довольна своей поездкой. Какие бы ни были вкусные круассаны, больше трех штук я съесть не смогла. Негритянка уже убирала со столов. Взглянув на меня, она предложила еще кофе. Я поблагодарила и отказалась. Я была сыта. Я вернулась в номер. Ленка встретила меня по-прежнему с расстроенным видом. – Почему ты не пришла завтракать? Я тебя ждала. – Искала твою записку. Слушай, Таня, а ты ее точно не находила? – Не находила. – Будто испарилась! Никак не могу вспомнить, куда я ее дела! – Но, может быть, ты ее хотя бы прочитала? Что в ней было написано? – сообразила я. Она смутилась еще больше. – Листок был не запечатан, просто сложен в четыре раза… – Да не смущайся ты! Что было в этой записке? Ленка растерянно поскребла затылок. – Не помню, ей-богу! Понимаешь, ко мне сюда поздно вечером пришел Серж. Мне было не до записок… Я вспомнила Валерия, его разговор с Мари, ее приглашение в Москву в качестве самой почетной гостьи на свадьбу… – Лена, у тебя роман с Сержем? – У меня, наверное, был забавный вид. – Чего ты всполошилась? Никакой не роман. – Она помолчала. – Просто мы общались. – В номере? – Совсем не то, что ты думаешь. К тому же ведь Валерий тебе не нравится? – Она пристально на меня посмотрела. – С чего бы это ты так переменилась? Я прошла, села на свою кровать. Руки у нашей горничной были золотые – на всей поверхности кровати, пока я не плюхнулась на нее, не было ни складочки. – Просто я поняла, что Валерий – порядочный человек. – Танька, ты говоришь, как моя мама! Главное, чтобы человек был порядочный! – Лена грустно засмеялась. Я тут же вспомнила о своей. Наверное, она разглядела в моем друге что-то большее, чем я. Но все равно, мне еще не хотелось ее видеть. – Порядочность в мужчинах встречается не так часто, как хотелось бы. – Сколько тебе лет, Танька? Семьдесят? – Ленка тоже плюхнулась на постель, сцепила руки за головой и закатила глаза. – Но и тебе, девочка, уже не восемнадцать. Замуж пора! Лена протянула: – За-а-му-уж! Вот я и собралась замуж. Думала так же, как ты – порядочный, ответственный, не курит, не пьет. Чем не муж? – Она перекатилась на живот, уставилась на меня. – Как думаешь, Танька, не страшно связывать свою жизнь с таким человеком? И я сказала со всей ответственностью, на которую только была способна: – Не страшно. Страшно, это когда у мужчины никакой ответственности за твою жизнь. – Все общие слова, – скривилась Ленка и отвернулась от меня. – А ты знаешь, что он пригласил Машу на вашу свадьбу? – Нет, не знаю. Когда? – А сегодня ночью. – Он же от меня поехал на аэродром! – Ленка села на постели и уставилась на меня. – Поехал, – сказала я. – Но сначала он заехал к твоей тетке попрощаться. – А ты откуда знаешь? – А я у нее была. – Я прекрасно помнила данное Маше слово ничего Ленке не рассказывать. Но я ведь и не рассказала ничего плохого? – Я понимаю, – сказала Лена, и личико у нее побледнело. – И этот тоже… последняя ночь перед отъездом. Я представляю, как они ее провели! – Ничего ты не знаешь. А вот я знаю. Ленка сказала: – Тебе повезло. – Напрасно иронизируешь. Они действительно попрощались. – Про состояние Мари после этого прощания я рассказывать не стала. – Какая разница? Мне все равно. – Ленка, ты что? Этого француза любишь, что ли? Ты же его совсем не знаешь! И вдруг она накинулась на меня: – А ты вот знала того человека, которого любила? – Конечно, знала. Он был подлец. Но я его любила. – Так тогда какая разница, если все равно любила? Я взялась за голову и поняла, что, если буду что-то ей объяснять, просто уподоблюсь своей собственной матери. Положительного результата не будет. – А в моем случае, подлец или не подлец – все равно не имеет значения. Серж – женат. Я вдруг сказала: – Вот это для любви действительно значения не имеет. Кстати, мой друг был женат раза три. И ничего. А на мне так и не женился. Она грустно рассмеялась: – Нет, я так не могу. Мне нужно, чтобы мы жили вместе долго и счастливо… – И умерли в один день, – добавила я не без сарказма, снова вспомнив свои собственные приключения. – Да. В один день. Чтобы нас вместе похоронили. – Ленка, от твоей глупости меня тошнит. – Да тебя все время тошнит. И меня вправду вдруг затошнило. – Что это со мной? – неприятно удивилась я. – Я у Мари из туалета вылезти не могла. Правда, вместе с ней…. – Круассаны-то были свежие? – скептически поинтересовалась Лена. – Наисвежайшие! – Ну, значит, опять дежавю, как в первый день. Вы там, случайно, с Машей не пили? – Никаких больше дежавю. Водка с пельменями. – Ну, вы даете, – изумилась Лена. – А что ты удивляешься? – В Париже жрать водку с пельменями! – Самое то. – И Маша ела? – Конечно, ела. Она-то как раз все и затеяла. – Никогда бы не подумала, – заметила Лена. – Да ей после музея ничего бы, кроме водки, не помогло. – После музея? |