Онлайн книга «Двойной удар Слепого»
|
– А ты как думаешь, Павел? – Думаю, что-то серьезное стряслось. Иначе вас не стали бы поднимать. – Да, это точно. * * * Полковник Лазарев ждал генерала в его приемной. Федор Филиппович Потапчук поздоровался с ним за руку и пригласил пройти в кабинет. – Кофе уже готов, – сказал помощник. – Хорошо, неси. – С сахаром? – Поставь сахарницу на поднос, – не зная привычек полковника, распорядился Потапчук, Генерал разделся, повесил свое старомодное пальто на вешалку, спрятал его в шкаф. Снял шапку и шарф, потянулся, хрустнув суставами. – Я, полковник, такой хороший сон видел! Снилось мне, что я лейтенант, на мне новенькая форма. Иду я себе по улице, а мундир парадный, ботинки сверкают, ремни поскрипывают. Радуюсь, весна на дворе, яркое солнце, синее небо… – Да-да, хороший сон. Я слушаю. – Слушаешь и улыбаешься. Небо синее-синее, как только на кодаковской пленке бывает… Полковник Лазарев, слушая генерала, думал: «Видать, наш генерал совсем уже сдал, крепчает его маразм. Тут такие дела, а он про новенький мундир и про начищенные сапоги рассказывает!» – ..так вот, полковник, иду я себе по Тверской-Горького, поглядываю по сторонам. А женщины вокруг – одна другой краше, и все на меня поглядывают. А по тротуару голуби ходят, в лужах купаются. Лужи тоже синие-синие, потому что в них небо отражается… На деревьях почки вот-вот лопнут, зеленые листочки появятся. И так мне хорошо… – И я вам все испортил своим звонком, не дал досмотреть сон? – Да нет, полковник, – бросил генерал, усаживаясь в кресло за большим рабочим столом, – не ты мне все испортил, а голуби. Залюбовался я на них, как мальчишка, стоящий на крыше. А голуби, будь они неладны, мне весь парадный мундир и обгадили. И на погоны, и на грудь, и на рукава. А у меня с собой, полковник, платка носового нет. Я растерялся, все на меня смотрят, пальцами показывают, хохочут. И так я себя возненавидел, а еще больше птицу мира, что готов был в канализационный люк провалиться, подальше от людских глаз. – Да.., ну и сон. – Вот и я Думаю… Небо синее, лужи блестят, а я весь в дерьме… Полковник Лазарев нетерпеливо переминался с ноги на ногу, не зная, как остановить поток красноречия генерала Потапчука. Но тот сам прервал повествование, сказав после паузы обидные для Лазарева слова: – Может, я и нашел бы выход и почистил бы свой мундир, но тут твой звонок, полковник, я и проснулся. Удружил ты мне, помог сохранить дерьмо на мундире. Вот какие дела приключились. А теперь присаживайся и рассказывай, что да как. Доклад полковника был очень кратким. Неприятно говорить о собственных промахах. – Я выезжал на место, все осмотрел. Вот фотографии убитых, они сейчас в морге, с ними работают эксперты. Все три выстрела были произведены почти в упор. Омоновцев не спасли даже бронежилеты. Насколько я понял, пули в пистолете Мерцалова бронебойные. Они сейчас на баллистической экспертизе, результаты будут только утром, я просил сделать все как можно скорее… – после этого Лазарев принялся пересказывать генералу, что произошло в ресторане «У Константина». Генерал слушал, не перебивая, его рука опять стала вычерчивать на листе бумаги закорючки. – У тебя все? – наконец-то спросил Потапчук. – Или есть уточнения? – Да, все Как вы уже слышали, все происходило в гардеробе. Людей там, кроме омоновцев и Сергачева, не было, в ресторане имелся второй выход – за гардеробной стойкой, поэтому исчез Мерцалов почти мгновенно, словно растаял. – Не дурите мне голову, полковник, Мерцалов не сосулька и не снежная баба, растаять он не мог. – Мы ищем. – Где вы его ищите? – Вокзалы, магазины, медпункты, рестораны, кафе, бистро – словом, везде, где он может появиться. Должен же он выйти из дому. Генерал Потапчук скептически хмыкнул: – Полковник, ты себе плохо представляешь, что это за человек. – Но и капитан Сергачев – опытный оперативник и в задержаниях… – Был… – Что – был? – не понял полковник. – Был он опытным оперативником… Но ты не обращай внимания, так, с языка сорвалось. – ..в задержаниях участвовал, и не однажды… ° – Задержать рецидивиста – это одно, а вот взять Мерцалова – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. – Теперь я все понял. Потапчук подавил в себе тяжелый вздох. «Хорошо тебе, полковник: раз – и все понял, – с иронией подумал он. – Только я что-то ничего не пойму в этом деле». – Ладно, можешь идти. Если появится какая-нибудь информация – поставь меня в известность. Я буду у себя в кабинете. – Есть. Когда полковник вышел, генерал Потапчук спохватился, что не угостил Лазарева, которому он доверял как честному добросовестному офицеру, чашкой кофе, хотя поднос с кофе стоял на столе. «Ничего, угощу в следующий раз», – утешил себя Потапчук и снял трубку телефона. Теперь ему уже не пришлось напрягать память, чтобы выловить из нее номер генерала Решетова. Он набрал сперва его рабочий телефон – скорее чисто машинально – и, к своему немалому удивлению, услышал голос коллеги: – Решетов слушает. – Потапчук тебя беспокоит, Андрей Николаевич. Ты, надеюсь, уже в курсе? – В курсе чего, Федор Филиппович? – В курсе того, что случилось в ресторане. – Да, порадовали. – Так вот, как мы и предполагали… – Да-да, Федор Филиппович. Какие же эти омоновцы болваны! Да и этот твой капитан… – Это не совсем мой капитан, – уточнил генерал Потапчук. – А омоновцы вообще тверские. – Да ну их всех к черту – бездельники и тунеядцы! Им бы только алкоголиков брать. А как вышло посерьезнее дело, их тут же перестреляли, как голубей. – Как кого? – Как голубей. А что? – Нет, ничего… Генерал Потапчук с отвращением и раздражением вспомнил свой гнусный сон, но рассказывать о нем, естественно, Решетову не стал. Не поймет. Решетов продолжал: – Надо было поставить в известность меня. И мри люди, они натренированные, взяли бы Мерцалова на три пятнадцать. Это точно. – А как же! Мои б люди его выследили, взяли за руки и держали б до приезда твоих. |