Онлайн книга «Летний остров»
|
— Он этого не сделает, — возразила Нора, хотя, конечно, не имела представления, способен Том Адамс на такое или нет. — Вы уверены? — Я сама поговорю с Томом, — пообещала Нора. — Ди вздохнула с облегчением: — Слава Богу! Спасибо! — Какие еще новости? Шумиха не улеглась? — Нет, куда там. — К чести Ди, она явно переживала по этому поводу. — Вчера вечером в шоу Ларри Кинга выступала ваша домработница, она говорила про вас… ужасные вещи. — Адель говорила обо мне ужасные вещи? — Некая Барб Хайнеман утверждает, что вы заказали у нее дорогое цветное оконное стекло и не заплатили за него. — А ваша парикмахерша Карла ехидно сообщает, что вы скупы на чаевые. — Боже правый, при чем здесь это?.. — Репортер из «Тэтлера» заявил, что мужчина на фотографиях — не первый ваш любовник. По его словам, у вас был «открытый брак», и у вас, и у мужа толпы любовников, а иногда… — Ди понизила голос и добавила заговорщическим шепотом: — Что иногда вы занимались групповым сексом, ну, как в фильме «Широко закрытые глаза». Вот что они пишут. У Норы голова пошла кругом. Все это было настолько нелепо, что ей стало даже смешно. «Широко закрытые глаза»? Групповой секс? Впервые с тех пор, как заварилась эта каша, она по-настоящему разозлилась. Она, конечно, совершала ошибки, и порой серьезные, но чтобы такое… Она этого не заслужила. «Это дерьмо я есть не собираюсь», — решила Нора, повторяя фразу, услышанную в каком-то боевике. Они пытаются выставить ее шлюхой. — Это все? Или я к тому же беременна от инопланетянина? Ди нервно засмеялась: — В основном все. Вот только… — Что еще? — с расстановкой спросила Нора. — Лиз Смит в своей еженедельной колонке обронила намек в ее излюбленном стиле… вы знаете, как она это умеет. — Она намекнула, что кто-то пишет о вас разоблачительную статью. Жуткую статью. — Не может быть! — Вероятно, кто-то из вашего ближайшего окружения. Нора шумно выдохнула. Она ждала этого и не слишком удивилась, но ей все равно было больно. — Понятно. — А ваша экономка сказала, что вы выбрасывали квитанции за парковку и судебные повестки. Один тип из городского совета заявил, что собирается начать расследование. — До свидания, Ди. Не дожидаясь ответа, Нора повесила трубку и открыла дверцы буфета. Вот они, дешевые желтые фаянсовые тарелки, купленные когда-то давно на распродаже подержанных вещей. Она взяла одну, чувствуя в руке ее тяжесть, но заколебалась. Какой смысл разводить беспорядок? «Начать расследование». Нора размахнулась и швырнула тарелку. Пролетев через кухню, та ударилась о стену рядом с аркой и разлетелась на кусочки. «Групповой секс, как в фильме „Широко закрытые глаза“«. Нора бросила еще одну тарелку и с удовлетворением услышала звон. «Открытый брак… скупа на чаевые». Еще одна тарелка полетела в стену. На стенах появились вмятины, на краске — царапины, на полу повсюду валялись осколки. Нора тяжело дышала — и улыбалась. В самом деле помогает. Нужно было попробовать этот метод много лет назад. Она потянулась за следующей тарелкой. «Судебный иск на сумму десять миллионов долларов». Тарелка полетела через комнату. В этот момент по лестнице спустилась Руби. — Что здесь… Она присела, закрывая лицо руками. Тарелка просвистела над ее головой и ударилась о стену. Осколки разлетелись по полу. Руби с опаской подняла голову: — Господи, мама, если тебе не нравится рисунок, купи другой сервиз. Нора осела на холодный жесткий иол и захохотала. Она смеялась до тех пор, пока из глаз не потекли слезы. Нора закрыла лицо руками. Ей было стыдно, что дочь застала ее в таком состоянии, но она не могла остановиться. Слишком много на нее навалилось: болезнь Эрика, крах карьеры, ее испорченная репутация, — и вот она не выдержала. Нора чувствовала себя старой и одинокой. Как женщина, которая все свои сбережения обменяла на драгоценную золотую монету, а когда сильный дождь смыл позолоту, обнаружила, что у нее в руке — обычный медяк. — Мама? — Руби опустилась перед ней на колени. — Ты в порядке? — А что, на вид я в порядке? — Я бы не сказала. — Дочь отвела с лица Норы мокрую прядь, упавшую на глаза. — Что случилось? — Одна читательница подает на меня в суд за мошенничество. Кто-то из моего окружения, вероятно, друг, пишет жуткую разоблачительную статью о моей жизни. Ах да, чуть не забыла — не удивляйся, если услышишь, что мы с твоим отцом участвовали в групповом сексе. — Нора попыталась улыбнуться, но попытка не удалась. — Не волнуйся, я это переживу, бывало и похуже. Просто у меня истерика, кризис середины жизни. По-настоящему важно только то, что я тебя люблю. Руби отпрянула и уронила руки. — Ах, мама… — прошептала она. Нора неуклюже встала, доковыляла до кухонного стола и плюхнулась на стул, положив на другой больную ногу. Руби все еще сидела на полу, понурив голову. Глядя на дочь. Нора внезапно поняла, что нет более жестокого и многозначительного молчания, чем то, которое наступает после короткой фразы «Я тебя люблю». В детстве она ждала и не дождалась этих слов от отца. Затем целую вечность мечтала услышать их от мужа. И вот теперь, похоже, ей снова суждено ждать. А она-то думала, что отношения с Руби складываются прекрасно… Нора отодвинула газету. — Хочешь кофе? Ее голос звучал спокойно, ровно. Словно в порядке вещей было сидеть вдвоем на кухонном полу среди осколков желтого фаянса. Руби посмотрела ей в глаза: — Не надо. Нора увидела, что дочь плачет, и растерялась. — Руби, что случилось? — Не притворяйся, что ты этого не говорила, прошу тебя. Нора не представляла, как ответить. Руби встала и ушла на второй этаж. С замиранием сердца Нора прислушивалась к ее шагам. Вскоре Руби снова вошла в кухню с чемоданом в одной руке и папкой бумаг в другой. — Извини. Я думала, что уже могу сказать тебе эти слова, — покаянно произнесла Нора. Руби разжала пальцы, чемодан упал на пол с глухим стуком, от которого вздрогнули оконные стекла. — Дорогая… — невольно вырвалось у Норы. — Проблема заключалась не в том, чтобы забыть и простить, — медленно проговорила Руби. Слезы выкатились из ее темных глаз и полились по щекам. — Мне понадобилось много времени, чтобы это понять. А теперь уже слишком поздно. |