Книга Гений пустого места, страница 64 – Татьяна Устинова

И после того как он поколотил, стало понятно, что за дверью происходит какая-то жизнь. Тоненько и как будто очень далеко залаяла собака, что-то сильно стукнуло, и женский голос, усиленный динамиком, вдруг грянул посреди лестничной площадки.

– Вы к кому?

Хохлов заозирался, заоглядывался, но никаких динамиков не нашел и поэтому поднял голову и ответил в воздух:

– Мне нужна Наталья Павловна.

Собака залаяла на этот раз оглушительно, будто в микрофон.

– А вы кто? – перекрикивая собачий лай, спросил неведомый мощный голос.

– Моя фамилия Хохлов, я друг Димона, то есть Дмитрия Пилюгина из шестнадцатой квартиры. Мне нужно с вами поговорить.

– Я не стану с вами разговаривать.

– Наталья Павловна! – закричал Хохлов и опять стал озираться. – Я ничего плохого вам не сделаю! Мне просто нужно спросить!

– Меня уже спрашивали в милиции. Я все рассказала.

– Наталья Павловна, вы меня видите?! – И Хохлов повернулся вокруг своей оси, как балерина в финальной сцене балета «Жизель». – У меня нет оружия и вообще ничего нет! Я могу оставить на площадке куртку, чтобы вы не беспокоились! У меня всего два коротких вопроса, и я уйду!

– Я вам не открою.

На площадке было всего две двери. Возле одной из них плясал Хохлов, а вторая вдруг на секунду приоткрылась, из нее показалось любопытное лицо и тут же скрылось. Громыхнуло железо, щелкнули замки.

– Ну, хотите, давайте так поговорим, через домофон! – надрывался Хохлов. – Клянусь вам, я только спрошу и уйду! Клянусь!

– Черт с вами, – сказал динамик. – Сейчас.

То ли из-за мощного голоса, то ли из-за того, что пришлось потратить столько усилий, чтобы уговорить неведомую Наталью Павловну, Хохлов ожидал увидеть могучую и дородную даму средних лет в лосинах и длинной майке.

Когда дверь отворилась, он чуть в обморок не упал.

Наталья Павловна оказалась эфемерной красавицей в джинсах и короткой вязаной кофточке, приоткрывавшей смуглый живот. В пупке блестел бриллиант.

Хохлов открыл и закрыл рот.

– Если вы меня прикончите, – предупредила Наталья Павловна, – не будет вам ни прощения, ни оправдания!

– Я… не собираюсь, – уверил ее Хохлов, косясь на пупочек. – Вы мне только скажите, что вы видели той ночью, когда убили Кузмина.

– Проходите, – пригласила красавица. – Хотите, кофе сварю?

Хохлов истово закивал и сказал:

– Нет.

– Я не поняла.

В просторном холле пахло сухими цветами и кофе, и лежал японский соломенный коврик, и на деревянной лестничке валялась белая шуба.

– Але! – из-за его спины позвала Наталья Павловна. – Вы кофе будете или не будете?

Хохлов помотал головой, на этот раз отрицательно.

– Ну, как хотите.

Из распахнутых двойных дверей выбежала длинная и узкая такса и остановилась, задрав длинную и узкую морду.

– Это Милка, – представила Наталья Павловна.

Такса подошла к Хохлову и зарычала.

– Милка, если он станет меня убивать, тебе придется его порвать в клочки, – сообщила таксе хозяйка. – Понял, мальчик?

– Она же Милка, – глупо сказал Хохлов, но тут такса повернулась к нему задом и стало отчетливо видно, что это и впрямь мальчик.

– Ну и что? На самом деле его зовут Милон. Помните «Недоросля»?

Хохлов не помнил никакого недоросля, и Наталья Павловна пояснила, что комедию «Недоросль» написал Фонвизин, и там как раз есть персонаж, которого звали Милон.

Хохлов смотрел на нее во все глаза.

– Так о чем вы хотели меня спросить?

Она сгребла с лестницы белую шубу, поднялась на две ступеньки и зашвырнула ее наверх. Шуба тихонько сползла обратно. Девица не обратила на нее никакого внимания.

– Вы гуляли позавчера вечером с… Милоном и видели драку. Правильно я понял?

Она вздохнула и пятерней растрепала и без того растрепанные белые волосы. Растрепав, она, кажется, стала еще красивей.

– Ну, что-то такое примерно… Ну, то есть не драку, а как дядька из нашего дома дал второму дядьке в морду. То есть в лицо. То есть по физиономии.

– Что было дальше?

Она пожала плечами:

– Милка залаял, я побежала, и все. Больше ничего не было. Я это в милиции рассказала.

– А где вы были в тот момент?

Она удивилась:

– Во дворе.

Хохлов посмотрел на нее.

– У вас везде объявления, что во дворе с собаками гулять нельзя, – быстро сказал он. – Что их нужно выводить за территорию. Вы… Милона выводили за территорию?

– Конечно.

Думать последовательно и логично, приказал себе Хохлов, вспомнив наказы подполковника Никоненко. Думать так, чтобы все укладывалось в схему.

– Но дом можно обойти только с одной стороны, – продолжал Хохов, – с той, где подъезд. Они дрались возле подъезда. Вы шли к воротам или возвращались от них?

– Возвращалась. Я с перепугу побежала обратно к воротам вместо того, чтобы к своему подъезду бежать. Мне тогда бы нужно было мимо них, а я… испугалась.

– Так. Вы испугались и побежали к воротам. Дальше что?

– Ничего. Я постояла, постояла и пошла обратно. У подъезда никого не было, я специально заглянула за угол, прежде чем дальше идти.

– Стоп, – сказал Хохлов. – И трупа не было?

– Ну, конечно, нет! Что за глупости вы говорите! Если бы там был труп, я бы от страха…

– Стоп! – закричал Хохлов. – Если трупа не было, тот самый, с кем дрался ваш сосед, должен был пройти мимо вас, если он шел к воротам! Он мимо вас прошел?

Девица подумала.

– Никто мимо меня не проходил.

– Но этого быть не может! Этого просто не может быть, и все!.. – Тут такса Милон, которой не нравились крики Хохлова, залаяла и стала припадать на передние лапы.

– Замолчи, – велел ей Хохлов. – Если он не проходил мимо вас, значит, он вернулся в подъезд! Больше ему идти было некуда.

– Ну, этого я не знаю, – бодро заявила девица. – Может, он на такси уехал! Там машина-такси стояла, а потом уехала.