Онлайн книга «Гений пустого места»
|
– И с него еще спрос будет! – пригрозила Галина мать. – Как это возможно?! Обмануть нас вздумал?! Прохиндей бессовестный! – Хохлов никакой не прохиндей! – еще угрюмей заявила Родионовна. – Ну, хватит! – решила мать и снова приказала Гале: – Вызывай милицию, кому говорят! Ничего-то без меня толком сделать не можешь! А тебя я сейчас отсюда выволоку, пикнуть не успеешь! Пошла вон! Пошла, пошла!.. Это было сказано собаке, которая по-прежнему тихо и грозно рычала, но почему-то боевая мамаша не приняла ее в расчет. Будто кузнец перед наковальней, она засучила рукава, уперла руки в боки и пошла на Арину. – Не подходите ко мне! – пробормотала та и на всякий случай отъехала с креслом к стене. Вот только драки ей не хватало! Драки с Галей и ее матерью в доме у Хохлова! – Бабу привел! Надо же такому случиться! Да ладно бы еще была молодая, красивая, а то так, плюнуть некуда, посмотреть не на что! Чего глаза вылупила? Убирайся вон отсюда, а с мерзавцем я попозже поговорю по-своему! Нашел дур! Думает, раз Галочка нежная, беззащитная, об нее можно ноги вытирать! Мерзавец, урод! – Она подумала и еще добавила от души: – Половой извращенец! – Прекратите! – заорала Арина и вскочила с кресла. – Хватит дурака валять! Вы что, обе полоумные?! Если полоумные, нужно не милицию, а санитаров вызывать! И не смейте называть Митю мерзавцем! Не смейте! Он самый лучший человек на свете, и я его люблю пятнадцать лет! Выкрикнув это в запале, она вдруг поняла, что это истинная правда, только правда и ничего, кроме правды. – Он всем на свете помогает, он добрый, умный! Он собаку с улицы подобрал, чтобы на морозе не умерла!!! Да! Собаку! А вы хоть кому-нибудь в жизни помогли?! Выручили?! Так, как он?! Арина знала за собой такую черту – ее трудно было вывести из себя, и до последнего она старалась держаться, но когда бешенство переливало через край, чувство опасного наслаждения, когда она давала себе волю, затмевало все остальные. Она как будто ходила по краю пропасти, балансировала и не знала, упадет или нет. Галя и ее мать молчали, Тяпа тихонько рычала, орала одна Арина Родина. – Он меня сюда из жалости привез, а не потому, что он мой любовник! Да я была бы счастлива, если бы он меня любил хоть один день в своей жизни, а он меня никогда не любил! И вы еще смеете его называть прохиндеем! Да он порядочней всех на свете, и моя бабушка всегда говорила, что он самый лучший из всех моих парней! – Она перевела дух, как будто осознала себя над краем пропасти. – А сейчас убирайтесь отсюда! Обе! Сейчас же! Ну?!. – Держи ее, она бешеная! – крикнула Галина мать и кинулась вперед. Галя побежала было за ней, но остановилась, не решаясь. Родионовна, уже понимая, что придется принимать бой, проворно укрылась за креслом, присела, и маленькая цепкая мамашина ручка вцепилась ей в волосы, как раз в то самое место, которое болело еще с прошлого раза и воспаленно пульсировало. Арина взвыла, слезы брызнули у нее из глаз, она стала отрывать от себя вцепившуюся руку, и тут над ней произошла какая-то короткая схватка – она не видела, что именно, потому что от боли не могла разлепить глаз, – послышался тяжелый прыжок, рык, визг, что-то с грохотом упало, и вершиной какофонии стал громовой голос, грянувший как с небес: – Что здесь происходит?! Арина, чувствуя, что больше никто не держит ее за волосы, проворно поползла и остановилась, только упершись лбом в стену. Перебирая руками, она поднялась и тут разлепила глаза. Ничего особенного не происходило, только кто-то все еще продолжал дубасить ее по голове короткими острыми ударами, в самое темечко. Раз-раз-раз, удар за ударом. Пытаясь защититься, она закрыла уши руками. Кресло было перевернуто, колеса у него крутились, и все в разные стороны – по крайней мере, Арине так показалось. Галя в отдалении беззвучно открывала рот, приседала и хлопала себя руками по бокам, как наседка. Из пасти собаки Тяпы свешивалась человеческая кисть, которая шевелила пальцами, как в фильме ужасов. – Ти-ха!! – Это гаркнул Хохлов. Во все горло. Он не может гаркнуть, потому что его здесь нет. Здесь только Галя и ее мать, которые называют его негодяем и прохиндеем и грозятся подвести под монастырь! – Ти-ха всем! Тяпа, фу! Фу, я сказал!! И тут произошло чудо. Удары в голову прекратились, и оказалось, что это были не удары, просто такой громкий крик, что Арине чудилось, будто он лупит в самое темечко. Как только мамаша перестала вопить, стало слышно, что Галя приседает и бьет себя по бокам не беззвучно, а с причитаниями. – Тяпа!!! Могучие челюсти разжались, рука вывалилась из пасти, изрядно помятая и обслюнявленная. – Что здесь происходит?! Тяпа, место!!! Арина, что происходит в моем доме, я спрашиваю?! – Убиваю-у-у-ут! Спаси-и-ите! Помоги-и-ите! – тихонько простонала обслюнявленная Галина мамаша. – Врача! – пискнула Галя. Громко стонать и пищать никто не решался. Хохлов кинул на пол какие-то пакеты, целую кучу, подошел, отпихнул Тяпу и ощупал мамашину руку. – Зачем вы засунули ладонь ей в рот, Тамара Германовна? – осведомился он. – Хорошо, что она не откусила, а могла бы!.. – Она бешеная! – задыхаясь, простонала мамаша и села на пол. – Бешеная она! Усыпить! А мне укол! Укол в живот! Хохлов еще пощупал, а потом приказал: – Пойдите и вымойте руку, она вся в слюнях! Арина, почему ты без штанов?! Галя, как ты сюда попала?! Мы же решили, что ты здесь больше не живешь! Тяпа, место, я сказал! Почему на полу вода? Меня опять залили? – Это я тебя залила, – призналась Арина. – Я мыла собаку, а она отряхнулась, и вот теперь вода кругом. – Что ты делала? – переспросил Хохлов. Арина совсем сникла: – Собаку мыла. – Таких собак, – сказал Хохлов назидательно, – моют на автомобильной мойке. В ванне их мыть нельзя. И чем ты ее мыла? Моим французским шампунем? – Она бешеная! Они обе бешеные! Она на меня собаку натравила! Мне теперь придется уколы колоть! Ты мне заплатишь! Ты мне за все заплатишь, урод проклятый!.. – Да вы посмотрите на руку, Тамара Германовна, – предложил Хохлов, – на ней ни одной царапины нет, рукав даже не порван! Какое бешенство?! Кто вас травил собаками?! – Твоя любовница, – пропищала Галя. – Твою любовница натравила собаку на мою мать! |