Книга Я всё решу сама!, страница 38 – Рут Валентайн

— Кофе, джентльмены? — вежливо спросила женщина.

— Я по конфиденциальному делу, — резко сказал Мартин.

По знаку Эрвина помощница удалилась и плотно закрыла за собой дверь. Мартин встал и медленно подошел к демонстрационной доске.

— У вас есть деньги, чтобы построить стадион для гольфа в любой точке земного шара. Вы выбрали именно Бушбрук по причинам, которые мне стали понятны недавно. Так вот, мы не хотим видеть вас в своем округе. В Бушбруке вашу компанию ненавидят и не остановятся ни перед чем, чтобы выкурить вас. Думаю, теперь вы убедились, что мы говорим серьезно.

Мартин вернулся к своему креслу и сел, дав понять Джону Эрвину, что теперь слово за ним.

Час спустя, когда дверь совещательной комнаты открылась и Мартин вышел в коридор, туда высыпал весь этаж. Служащие побросали свои дела и не сводили глаз с Бэрка, направлявшегося к лифту. Никто при этом не произнес ни слова.

Кэт напряженно вглядывалась в окошко, за которым виднелась больничная автостоянка, а дальше — лабиринт домов и улиц.

Таня тем временем выговаривала подруге:

— Зеленый — явно не твой цвет. В этом больничном халате ты черт знает на кого похожа. Надень хотя бы мой красный свитер.

— Думаю, что сейчас и свитер мне не поможет, — улыбнулась Кэт.

Таня сладко потянулась и перекинула ноги через подлокотник кресла.

— В этой больнице такая духота… Здесь, наверное, кишат микробы. Я прямо чувствую, как они меня облепили, — и, передернув плечами, сделала вид, будто стряхивает с рук невидимые бациллы.

— Доктора Тула вызывают в реанимационную. Доктора Тула в реанимационную, — громко объявили по внутренней связи.

— Черт, это же мой врач. Он должен был выписать меня еще утром! — жалобно сказала Кэт. — Я не могу ждать целый день. Мне нужно заехать домой и подготовиться к совещанию. Не пойду же я к Джону Эрвину и его людям в джинсах и свитере!

— Тебя что, привязали к кровати? — осведомилась Таня.

— Брось ты свои глупости! — напустилась на нее Кэти. — Никто меня здесь не держит!

— Тогда топай отсюда. Поверь мне, счета за лечение можно не дожидаться. Пришлют по почте.

Кэти-Линн смотрела на Таню, гадая, шутит та или серьезно советует ей удрать без осмотра врача.

— Нет, это не по мне, — наконец сказала она.

Таня провела пальцами по своим рыжеватым волосам.

— Ну что ж, сиди здесь и кисни, дожидаясь своего дока. Или… — выразительно подчеркнула она, — бери ноги в руки и дуй на свое совещание.

Кэт бросилась к шкафу, вынула оттуда свою одежду и побежала в ванную.

— Посторожи дверь, а я подготовлюсь к побегу, — улыбнулась она.

— Ты ничего не сказала про мое последнее изобретение! — крикнула ей Таня. — Разве ты не заметила, что я покрасилась под цвет палой листвы? Мне нравится соответствовать окружению. Я следую твоему примеру и пытаюсь полюбить природу!

— Знаешь, сейчас у меня голова занята совсем другим, — созналась Кэт.

— Ну да, втрескалась в своего Мартина Барта, а до остальных тебе дела нет.

— Он Бэрк, а не Барт. Этот человек спас мне жизнь, а ты не можешь запомнить, как его зовут, — сердито проговорила Кэт.

— Тебя уж и подразнить нельзя. — Таня встала и подошла к столику с остатками завтрака. — Хорошо хоть кормили три раза в день…

Кэти-Линн отодвинула поднос подальше от Тани и заявила не без озорства в голосе:

— Не делай вид, голубушка, что умираешь с голоду. Лучше скажи, ты отвезешь меня домой? Подозреваю, что моя машина все еще в Бушбруке.

— Домой я тебя отвезу, а за свою тачку можешь не тревожиться. Твой хахаль попросил одного из своих дружков отогнать машину в город. Сегодня утром я видела ее у офиса. Стоит себе как миленькая на автостоянке, а на переднем сиденье лежит любовная записка.

— И что там написано? — взволнованно спросила Кэти-Линн.

— Ты мой босс. Я не читаю твои личные письма. А кроме того, как я попаду в твою машину?

— Так же, как вы с Тимом попали в нее в канун Дня Всех Святых, когда весь салон из мелкого хулиганства засыпали рисом «Криспи», — напомнила Кэт. — Так что давай выкладывай!

— Сказать по правде, записка так себе. Там было написано только то, что он все еще ждет тебя. — Таня внимательно взглянула на подругу. — Ты знаешь, что это значит?

Расчесывая свои золотые кудри, Кэт почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо.

— Думаю, что да, — лаконично ответила она.

— Вот оно что… — прошептала потрясенная Таня. — Значит, мы с тобой расстаемся?

В этих словах звучала такая грусть, что у Кэти-Линн дрогнул голос.

— Ты всегда будешь моей лучшей подругой. Я никогда не забуду, как плакалась тебе в жилетку.

— Теперь все будет по-другому…

Кэти-Линн подошла и крепко обняла девушку.

— На то оно и будущее, чтобы отличаться от настоящего. И отличаться в лучшую сторону. Думаю, я заслужила это, правда?

Они молча обнялись.

Таня первой нарушила молчание.

— Зато теперь можно смело сказать, что ты любишь его.

— Да уж…

— Тогда почему он слинял отсюда на следующее утро, даже не попрощавшись.

— Не знаю, — огорченно призналась Кэт. — Может быть, он больше не уверен во мне. — Она опустилась на смятую постель, нервно теребя пуговицы. — Во-первых, он убежден, что я неудачница. Во-вторых, подозревает, что я псих и страдаю раздвоением личности. В-третьих, — без передышки продолжила она, — он сам едва не погиб, когда на меня обрушилась лавина земли. Может, он уже сыт мной по горло?

Она подняла глаза как раз в тот момент, когда дверь открылась и в палату вошел мужчина, скрытый самым огромным букетом разноцветных гвоздик, какой только могла вообразить Кэти-Линн. Она вскочила и бросилась освобождать подоконник.

— Ох, Мартин, какие замечательные цветы!

— Спасибо за высокую оценку, но они не от Мартина, — сказал мужчина и бережно положил гвоздики на расчищенное место.

— Догадываюсь, — быстро сказала Таня. — Сейчас моя реплика. И я ее произношу: либо я вызываю охрану и говорю, чтобы тебя выкинули отсюда, либо звоню уборщице и предупреждаю, чтобы она принесла мусорное ведро!

— Зачем ты пришел сюда, Блейн? — гневно спросила Кэт.

— Я слышал, что ты пострадала во время взрыва в долине Маккейба, и пришел узнать, как твое здоровье, — объяснил он.

Таня подбоченилась и встала рядом с подругой, готовая выцарапать Блейну глаза, если только тот осмелится подойти к кровати.

— Ну, узнал? — фыркнула она. — А теперь забирай свой веник и вали отсюда!