Книга Второе лето Союза «Волшебные штаны», страница 11 – Энн Брешерс

— Он всегда был таким милым и дружелюбным, но я и подумать не могла, что он меня куда-нибудь пригласит. Никогда!

Кристина несколько раз прошлась взад-вперед. Ее выходные туфли цокали по персиковому паркету.

— Знаю, служебный роман не лучший вариант, но все-таки мы работаем в разных отделах и на разных этажах.

Кристина махнула рукой, великодушно разрешив себе служебный роман еще до того, как успела его запретить.

— Вчера, когда ты собиралась на свидание, я почувствовала себя такой старой и одинокой, и еще вспомнила, что ты уедешь в будущем году. И вдруг — пожалуйста! Нет, правда! Я думаю, что мне его сам Бог послал.

Кармен еле сдержалась, чтобы не сказать, что у Бога есть заботы поважнее.

— Я, наверное, не должна строить радужные планы. А вдруг это ничем не кончится? Вдруг ему не нужны серьезные отношения? Вдруг он живет в другом мире?

Во-первых, Кармен ненавидела, когда ее мама произносила слово «мир», будто убежденный эзотерик. А во-вторых, с чего это вдруг ей понадобились серьезные отношения? У нее их не было уже лет семь.

Молчание не помогало. Даже когда Кармен пошла в туалет, мама продолжала болтать. Интересно, что будет, если она уйдет из квартиры?

В конце концов Кармен посмотрела на часы. Время всегда было против нее. Оказалось, что первый раз за всю совместную жизнь они с мамой не опаздывали в церковь.

— Нам пора, — сказала Кармен.

Мама кивнула и покорно последовала за ней. Она не умолкала до тех пор, пока не остановила машину у церкви.

— Скажи, малышка, — сказала Кристина, пряча ключи в сумочку и беря Кармен за руку, — а как ты провела вчерашний вечер?

Ленни!

Знаю, ты живешь совсем близко и Штаны окажутся у тебя уже через пять (ладно, десять) минут, когда я за тобой заеду (ладно, позже). Но мне немножко взгрустнулось из-за того, что нельзя послать тебе письмо из прекрасного далека… А потом я подумала: ну и что, что у нас есть телефон, электронная почта и ежедневные встречи — что мне теперь, и написать тебе нельзя? Это же не преступление, правда?

Так вот, Ленн и, это лето совсем не похоже на прошлое. Ты по мне не скучаешь, ведь мы несколько раз встречались вчера, а потом я чуть не угробила тебя своим ночным звонком. Но, несмотря на то что ты меня скоро увидишь и, скорее всего, рассердишься за опоздание, хочу сказать: ты самая лучшая, замечательная и страшная во гневе Ленни. Я тебя очень люблю. Хорошо тебе повеселиться в Штанах, подруга.

Кармен Электрическая

Люди иногда спотыкаются об истину, но чаще всего перешагивают через нее и убегают, будто ничего не случилось.

Уинстон Черчилль

* * *

Лене не удалось повеселиться в Штанах. В первый день она положила их на кипу писем от Костаса и забыла дома. На следующий день Лена одела Штаны на работу, получила выговор от миссис Дафферс и со вздохом сняла их. Лена повесила Штаны на спинку стула в примерочной, и какой-то паршивый покупатель захотел их купить.

Ее сердце все еще бешено колотилось от страха, что она чуть не лишилась Волшебных Штанов, когда вошла Эффи. Время близилось к закрытию, а Лена еще не развесила на места вещи из примерочных.

— Угадай, кто сегодня звонил? — спросила Эффи.

— Кто?

Лена ненавидела Эффины игры в угадайку, особенно когда была усталой и не в духе.

— Угадай!

Эффи вышла вслед за Леной из раздевалки.

— Нет!

Эффи сделала кислую мину:

— Хорошо. Хо-ро-шо. — Она закатила глаза. — Бабушка. Я с ней говорила.

— Неужели? — Лена перестала разбирать одежду и выпрямилась. — Как она? Как дедуля?

— Прекрасно. Оказывается, недавно они отпраздновали годовщину свадьбы в нашем ресторанчике. Там была вся деревня.

— О-ох!

Лена тут же представила Фиру, Калдеру, террасу ресторана, который принадлежал их бабушке и дедушке. А вспомнив о гавани, она вспомнила о Костасе. А подумав о Костасе, она ощутила тупую боль в затылке.

Лена откашлялась и снова с рвением принялась за работу.

— А как Доунасы? — равнодушно спросила она.

— Хорошо.

— Правда?

Лене не хотелось напрямую спрашивать о Костасе.

— Ну да. Бабушка сказала, что Костас привел на праздник девушку из Аммоуди.

Лене пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы не зареветь.

Эффи нахмурилась:

— Ленни, что с тобой?

— А что со мной?

— Да ты посмотри на себя! — Эффи ткнула пальцем в зеркало, в котором отражалось несчастное лицо Лены. — Вообще-то это ты его бросила!

— Знаю. — Лена со злостью пнула зеркало. — А при чем здесь это? — Чтобы не расплакаться, Лене пришлось прикидываться дурочкой.

— Как при чем? Если ты так дергаешься, то зачем его бросила? — спросила Эффи, как всегда не дав сбить себя с толку.

— Я дергаюсь? С чего ты взяла? — Лена начала разбирать блузки и штаны по размерам.

Эффи покачала головой так, будто Лена была тяжело больна.

— Если тебя это утешит, бабушке не понравилась новая подружка Костаса. Цитирую: «Эта девица и в подметки не годится нашей Лене».

Лена сделала вид, что ей все равно.

— Теперь легче? — спросила Эффи.

Лена пожала плечами.

— Ну вот, а я ей сказала: «Бабуля, наверное, эта девушка не бросит его без всякой причины».

Лена швырнула одежду на пол.

— Забудь об этом, — произнесла она по слогам. — И учти, на работу я тебя подвозить не буду.

— Ленни! Ты же обещала, — взмолилась Эффи. — И вообще, чего ты злишься? Я думала, тебе все равно.

Эффи выходила победителем из любой ситуации. Из любой.

— Мне все равно, — эхом отозвалась Лена.

— Ну, тогда отвези меня на работу.

У Эффи была гениальная способность превращать одолжения в обязательства.

Небо вдруг потемнело, словно наступила ночь. Бережно прижимая к себе Штаны, Лена вышла из магазина. Обильные струи теплого дождя стекали по ее волосам. Эффи побежала к машине, а Лена шла медленно, спрятав Штаны под рубашкой. Она любила дождь.

«Ветвь Оливы» находилась недалеко от магазина. Эффи пулей влетела в ресторан, а Лена поехала дальше. Дождь не утихал, и дворники сносило ветром. Лена любила ездить неспешно, с сознанием того, что никуда не надо торопиться. Приятно, когда можно не думать: «Фары, тормоза, поворот». Она ехала, и мысли сменяли одна другую.

Рядом с дорогой Лена увидела почтовый ящик, куда опускала письма — до того как ей стало все равно. Или до того как она притворилась, что ей все равно.