Онлайн книга «Прогноз гадостей на завтра»
|
– Там, – прошептала притворщица, – в столе, открой ящик, пузырек с надписью, дай скорей… Я с сомнением посмотрела на ее лицо. Сейчас, когда в комнату падал неяркий дневной свет, было видно, что на щеках, лбу и подбородке Эфигении килограммы, нет, тонны жидкого крема, придающего лицу белый, мертвенный оттенок. Интересно, зачем ей надо, чтобы я отвернулась к столу? Ишь, ловкая какая! Значит, полезу в ящик, а она мне в спину воткнет нож… – Нечего кривляться – заявила я, – вставай и сама бери свои лекарства, сволочь! Эфигения дернулась, попыталась двинуться, но тут ее тело свело судорогой, голова мелко-мелко затряслась, лицо исказила гримаса… Глядя на скрюченные пальцы, как-то жутко сведенные вместе, я перепугалась до одури. Нет, такого не сыграть даже самой великой актрисе… Я быстро выдвинула ящик. Он оказался забит лекарствами, плотными кучками лежали перетянутые резиночками бумажные и фольговые облатки. Названия медикаментов были незнакомые, никакого анальгина, аспирина или ношпы… Сплошь длинные наименования, непонятные и от этого жуткие. Но пузырек, по счастью, был один. Я отвернула пробочку и потрясла флакончик над приоткрытым ртом гадалки. Только бы не сделать ей хуже, совершенно не представляю, какую дозу следует давать. Внезапно тело Эфигении расслабилось, взгляд перестал казаться пьяным, и она прошептала: – Спасибо, хватит. Еще через минуту она сумела сесть в кресло и затряслась крупной дрожью. Я быстро захлопнула окно. Тут же стало душно. – Там, в углу, – пробормотала шаманка, – шкафчик с кофеваркой… Минут через десять я налила ароматную жидкость в чашки и поинтересовалась: – Что у тебя за болячка? Эфигения грустно усмехнулась: – Моя бабушка была последним ребенком в семье, семнадцатым. У ее родителей родилось девять мальчиков и семь девочек, а потом, спустя шесть лет, появилась на свет бабка, когда никто уже и думать не мог о беременности. Я кивнула. Случается такое. – У всех девочек оказалась эпилепсия, – пояснила Эфигения, – болезнь по женской линии передается, мальчикам она не досталась, повезло и бабушке. Ни у нее, ни у моей матери, ни у меня самой припадков не случалось, хотя мои кузины все больны. Нас только мучают мигрени, а я, если сильно понервничаю, впадаю вот в такое состояние. Это, конечно, не настоящий эпилептический припадок, но… – Чего же ты сейчас так дергаться начала? – нагло спросила я. – По-моему, следовало биться в корчах после того, как всадила в Эдьку заточку… Эфигения подняла на меня полные слез глаза: – Кто вы? – Сотрудник милиции, которая пришла вас арестовать, – нагло заявила я, – кстати, дом окружен, сопротивление бесполезно… – Я не могла убить Эдика, – прошептала Эфигения, – я любила его. – Мальчик девочку любил, мальчик девочку убил, – вздохнула я, – классика отечественного рока. Между прочим, все вокруг говорят, что ты безумно ревновала Эдика, швырялась камнями в стекла конторы кладбища и таскала с собой кинжал. Эфигения кивнула: – Это правда, окна побила, а ножик вот, смотри. Она медленно расстегнула сумочку и вытащила элегантную вещицу. Лезвие, украшенное резной рукояткой, по виду острое и опасное. – Всегда с собой ношу, – пояснила гадалка, – живу в ужасном районе, рабочая окраина со всеми ее прелестями: пьяными подростками, темными улицами и полным отсутствием милиции. Поставлю машину в гараж и бегу, дрожа от ужаса, до подъезда. Понимаю, что глупо, вряд ли смогу кого-нибудь ударить, но холодное оружие беру с собой, так, на всякий случай. Ну спокойней мне, когда оно в сумочке лежит. У тебя небось тоже что-нибудь есть из средств обороны. Я побарабанила пальцами по столу. Гадалка права, на дне моего ридикюльчика лежит баллончик с лаком для волос самой сильной фиксации. Володя Костин как-то прочитал нам с Катей целую лекцию о том, каким образом нужно обороняться от бандитов. – Всякие аэрозоли с перцем или слезоточивым газом, конечно, хорошая штука, – вещал майор, – только, прежде чем нажать на распылитель, следует учесть направление ветра, а то ядовитое облако отбросит вам же в лицо и свалитесь к ногам насильника в бессознательном виде, то-то ему радость! – Надо им пистолеты купить, – заявил Кирюшка. – Ни боже мой, – замахал руками Володя, – а если она из него выстрелит, да по случайности попадет в бандита и тяжело ранит его? – Ну и что? – удивилась Юлечка. – Так и надо, не нападай на улицах! – Вот тут ты очень ошибаешься, – вздохнул майор, – превышение мер самообороны! Запросто срок получишь! – Это что за ерунда? – возмутилась Катя. – На меня напали – и меня же в тюрьму! – Именно, – кивнул Вовка, – а ежели бандюган докажет, что ты своими действиями нанесла ему стойкое расстройство здоровья, то еще и компенсацию выплатишь! – Бред, – фыркнула я, – как же обороняться? Костин усмехнулся: – Пистолет – оружие, а пакетик молотого перца – ерунда, кулинарная приправа. Никто на суде не сумеет доказать, что, используя его, ты превысила допустимую самооборону. Все просто, шла домой из магазина, а когда напал разбойник, не растерялась и швырнула в него перчик. Даже если мерзавец задохнулся от кашля, тебе ничего не будет. Или пустила негодяю в лицо струю дезодоранта… Вот почему я всегда ношу с собой баллончик с лаком для волос, но у Эфигении не было друзей в милиции, поэтому она предпочитала нож. – Я не убивала Эдика, – тихо говорила гадалка, – я не могла этого сделать… – Слышала уже, ты его любила. – Да, очень, но мы не были любовниками! Я рассмеялась: – Послушай, глупо отрицать очевидное. Да все сотрудники кладбища видели, как ты бьешь стекла. Смешно прямо! – Мы не состояли в половой связи! – торжественно возвестила девушка. Я вздохнула и пожала плечами: – Ничего глупее не слышала, ладно, вставай, пошли. – Куда? – Естественно, на Петровку, там и расскажешь о платонической любви между тобой и несчастным Эдиком. Эфигения секунду не мигая смотрела на меня, потом взяла сумочку, вытащила паспорт и протянула его мне: – Смотрите. Я взяла документ, раскрыла его и с изумлением прочла: |