Онлайн книга «Мегрэ и тихий вор»
|
— Полиция? Она становилась недоверчивой, менее открытой и как бы более твердой. — Нет. — Может быть, те люди, которых… которых он пробовал обокрасть… убили его? — Может быть. Вы послушайте. Не я веду следствие по этому делу, а судебный следователь Кажу. Именно он дал определенное задание инспектору Фумелю… Инспектор Фумель слегка поклонился. — Инспектор Фумель находится у вас официально, а я нет. Вы имели право не отвечать ни на его вопросы, ни на мои. Могли даже не впускать нас в квартиру. И если бы мы в таком положении попробовали произвести у вас обыск, то совершили бы нарушение закона, превышение власти. Вы меня понимаете? Нет. Мегрэ чувствовал, что она не отдает себе отчета в важности этих слов. — Я думаю, что… — Говоря яснее: все то, что вы рассказали нам о Кюэнде, не будет отражено в официальном рапорте инспектора. Следует считаться с тем, что судебный следователь, когда из какого-либо источника узнает о вашем существовании, пришлет к вам инспектора, возможно, Фумеля, а может быть, кого-то иного, с определенными полномочиями. — И что я тогда должна буду сделать? — В таком случае вы можете потребовать присутствия адвоката. — Зачем? — Поскольку это ваше право. Вы лично не совершили никакого преступления. Но, может быть, Кюэнде оставил в вашей квартире, кроме своих книг и трубок, еще какие-нибудь вещи… В ее голубых глазах появился блеск понимания. Наполовину про себя она буркнула: — Чемодан… Она прикусила язык, но было уже слишком поздно. — Но ведь это совершенно нормально, — сказал Мегрэ, что ваш друг, живущий здесь с вами в течение долгого времени, несколько месяцев в году, доверил вам чемодан со своими личными вещами. Не менее нормально было бы, если бы он оставил вам ключик от чемодана с просьбой, например, чтобы вы в случае чего его открыли… Мегрэ желал бы не иметь свидетелей при беседе. Фумель, как бы отгадав его намерения, отодвинулся немного в сторону и стоял с выражением лица человека, которого ничего на свете не интересует. Но Эвелина протестующе покачала головой. — У меня нет никакого ключа. Но… — Не стоит об этом. Еще одно: такой человек, как Кюэнде, мог быть настолько предусмотрительным, чтобы оставить завещание, в котором были бы для вас определенные поручения… Например, он мог бы пожелать, чтобы вы занялись его матерью… — Она, должно быть, уже немолода… — Вы сами увидите… Одно только несомненно: в его жизни не было других женщин, кроме матери и вас… — Вы так считаете? Ей это польстило, несмотря на все, и довольная улыбка промелькнула на ее лице. Когда она улыбалась, на ее щеках появлялись две ямочки, как у молоденькой девушки. — Не знаю, что и думать… — Вы обо всем подумаете, и не раз, когда останетесь одна… После короткой паузы она обратилась к нему: — Скажите, господин комиссар… — она заколебалась и внезапно покраснела: — Он никогда… никогда не убил никого? — Со всей уверенностью могу сказать, что нет. — Если бы вы сказали, что да, то я перестала бы вам верить. — Добавлю еще кое-что. Кюэнде жил, что не подлежит сомнению, со своих краж. — Но ведь он тратил так мало! — Вот именно! Возможно, что ему нужно было только сознание, что он может иметь деньги в своем распоряжении, это давало ему чувство уверенности в себе. А может быть, тут роль играл какой-то еще иной мотив, и роль принципиальную… — Какой мотив? — Его психологической природы. Я вам уже говорил, что он мог неделями наблюдать за избранным домом… — Каким образом? — Целыми часами просиживал в разных кафе, занимая столик у окна или нанимал где-нибудь комнату, в гостинице напротив… Она прервала, подхватив его мысль: — Вы считаете, что и тогда, когда мы познакомились… в «Ла-Режанс»? — Очень возможно. Но, что самое странное, он никогда не ждал того, чтобы в квартире никого не было. Наоборот, ждал, когда хозяин вернется домой… — Как это можно объяснить? — Психолог или психиатр ответил бы вам лучше, чем я… может быть, потому, что ему необходимы были сильные ощущения… игра с опасностью? Я не уверен. Он прокрадывался не только в чужие квартиры, но и до определенной степени в жизнь их обитателей. Когда они спали в постелях, он почти касался спящих… Так, словно хотел бы украсть их интимность. — Можно подумать, что вы его вовсе не обвиняете, не считаете, что это плохо. Мегрэ улыбнулся в свою очередь, прежде чем ответить: — Я стараюсь быть объективным и никого заранее ни в чем не обвинять. Такова моя профессия. Вот, пожалуй, все. До свидания. Прошу запомнить то, что я вам сказал. Каждое слово. И обдумать все спокойно. Он пожал Эвелине руку, к ее огромному удивлению, и Фумель взял пример с комиссара, только сделал это как-то более неловко, как будто чуточку смутившись. Когда они оказались на лестнице, инспектор произнес с восхищением: — Прекрасная женщина! Не исключено, что он еще сюда вернется, и не только по официальному делу… Быть может, будет бывать в этих местах даже тогда, когда все уже забудут о деле Кюэнде… Неисправимый! У него и сейчас есть несносная любовница, которая делает все, чтобы усложнить ему жизнь, а он, как будто этого мало, вечно нарывается на неприятности. Снег шел так густо, что на тротуарах образовались сугробы. — Что мне теперь делать, шеф? — Тебе хочется спать? Нет? Ну тогда зайдем выпить чего-нибудь покрепче. В «Ла-Режанс» теперь было уже почти тесно. Какой-то клиент, возможно, коммивояжер, переписывал из телефонной книги, составленной по профессиям, необходимые ему адреса. — Ну и что? Вы нашли ее, господа? — Да. — Ничего себе бабенка, правда? Что вам подать? — Мне грог. — И мне тоже. — Два грога? Уже несу! — Послушай, Фумель, как только выспишься, составь рапорт. Еще сегодня. — Надо будет упоминать об улице Нев-Сен-Пьер? — Конечно И о том доме Вильтона, напротив отеля «Ламбер» Судебный следователь наверняка вызовет тебя к себе, чтобы ты сообщил ему подробности. — Может быть, пошлет меня к мадемуазель Шнейдер, чтобы я произвел у нее обыск? — А ты, надеюсь, не найдешь в том чемодане ничего, кроме одежды. Фумель курил сигарету за сигаретой. Он был чем-то взволнован. |