Книга Сигнал бедствия, страница 51 – Клайв Касслер

— Ну хорошо, ты победил, — тихо сказал он. — Хотя я не сомневаюсь, что из-за этого решения окажусь перед военным трибуналом. И небольшое утешение появиться после этого в газетных заголовках.

Питт засмеялся:

— Не так мрачно, мой друг. Что бы ни случилось, ты просто направил обычную группу собрать образцы морской флоры с шельфа около скал. Если мы попадем в трудный переплет, ты можешь сказать, что это чистая случайность.

— Надеюсь, Вашингтон поверит этому.

— Не беспокойся, я думаю, мы оба достаточно хорошо знаем адмирала Сандекера и можем быть уверены, что он будет стоять за нас, не обращая внимания на последствия.

Ганн достал платок из кармана брюк и вытер пот с лица и шеи.

— Ну, с чего начнем?

— Набери своих добровольцев, — коротко пояснил Питт. — Собери их и необходимое снаряжение на корме в полдень. Я же постараюсь в нескольких тщательно подобранных словах объяснить их задачу, и затем мы отправимся.

Ганн взглянул на часы.

— Сейчас 9.00. Я могу подготовить их к погружению через пятнадцать минут. Зачем ждать три часа?

— Мне нужно немного времени, чтобы поспать, — улыбаясь, произнес Питт. — Я не хочу заснуть под водой на глубине в двадцать метров.

— Это неплохая идея, — серьезно произнес Ганн. — Ты выглядишь не лучше, чем утром после новогодней ночи. — Он повернулся и собрался было уже выйти из каюты, затем остановился. — Кстати, сделай мне одолжение и отправь эту девицу на берег как можно скорее. Я нахожусь в достаточно жарком климате и не хочу, чтобы меня обвиняли, что я превратил корабль в плавучий бордель.

— Извини, но не раньше, чем я вернусь после погружения. Крайне важно, чтобы она оставалась на борту, где кто-то может присмотреть за ней.

— Ну ладно, пусть так, — спокойно произнес Ганн дружелюбным тоном. — Ты снова можешь рассчитывать на меня. Кстати, кто она?

— Ты не поверишь, племянница фон Тилля.

— О, нет. — Ганн казался потрясенным. — Этого мне еще не хватало.

— Не заработай себе инфаркт, — мягко сказал Питт. — Все будет нормально. Даю тебе слово.

— Будем надеяться, — кивнул Ганн. Он поднял глаза к небу и в безнадежном отчаянии пожал плечами. — Почему я, Господи?

Затем он вышел.

Питт задумчиво смотрел через открытую дверь на голубое неподвижное море. Радист склонился над большим приемником и вел передачу, но Питт ничего этого не слышал. Его захватило чувство внутренней сосредоточенности и тишины, которая сопровождалась изнуряющей жарой и ее неизменным спутником — влажностью. Его тело оцепенело — оцепенело от сильного недосыпания и неимоверного умственного напряжения. Его нервы были натянуты подобно канатам подвесного моста; если один лопнет, то остальные начнут рваться один за другим, пока всё сооружение не рухнет и не канет в забвение. Как азартный игрок, который поставил все свое состояние на лошадь, десять к одному, он чувствовал, как его сердце напряженно колотилось в груди, подгоняемое сомнениями и чувством неопределенности.

— Извините меня, майор, — низкий грудной голос радиста донесся, казалось, откуда-то издалека. — Эти сообщения для вас.

Питт ничего не ответил. Он только протянул руку и взял листки.

— Первое поступило из Мюнхена в 6.00. — Голос молодого негра был неуверенным и нетвердым. — После него в 7.00 поступили два сообщения из Берлина.

— Спасибо, — глухо отозвался Питт. — Что-нибудь еще?

— И последнее, сэр, оно… ну, оно действительно какое-то сверхъестественное. Без позывных, без повторения, без подписи, только текст.

Питт посмотрел на текст радиограммы. Его губы медленно раздвинулись в кривой ухмылке.

— Майор Дирк Питт, НУМА, борт Первой Попытки. Час спустя, готовы девять. Г. З.

— Какой… какой-нибудь ответ будет, майор? — голос звучал неуверенно и дрожаще.

Вдруг Питт заметил болезненное выражение на лице радиста.

— С тобой все в порядке?

— По правде говоря, не совсем, майор. Уже сразу после завтрака у меня в кишках началось сильнейшее бурление, меня даже вывернуло наизнанку пару раз.

Питт не смог сдержать улыбки.

— Комплименты корабельному коку. Не правда ли?

Радист отрицательно покачал головой и закрыл на мгновение глаза:

— Не может быть. Кок — величайший знаток и гурман. Ох, это, наверное, местный вариант гриппа. А может, это от несвежей бутылки пива или еще чего-нибудь.

— Держись, — сказал Питт. — Нам нужен надежный человек возле радиоприемника в течение следующих двадцати четырех часов.

— Вы можете рассчитывать на меня. — Радист попытался изобразить подобие улыбки. — Кроме того, этот цыпленок, которого вы привели на борт, так кудахтал и суетился вокруг меня, как мама-курица. Как я могу не оправдать такое внимание?

Питт удивленно поднял брови:

— Ты, должно быть, заметил в ней что-то такое, чего не увидел я.

— Она неплохая. Не совсем, правда, в моем вкусе, но неплохая. Как бы там ни было, она приносила чай все утро, хороший крепкий чай.

Молодой негр внезапно охнул и согнулся. Его глаза расширились, и он зажал рот рукой.

Затем он резко вскочил на ноги, отбросив стул, выбежал наружу и перевесился через перила. Глухие, низкие стоны доносились до радиорубки.

Питт вышел из радиорубки и легонько похлопал по спине больного радиста:

— Мне нужно, чтобы ты был возле радиоприемника, мой друг. Крепись, сейчас я пришлю корабельного доктора.

Радист молча кивнул головой и не двинулся с места. Питт повернулся и пошел, стараясь не заблудиться на корабле.

Через некоторое время, пока он нашел корабельного врача и попросил его оказать помощь радисту, Питт вошел в каюту Ганна и увидел, что там темно, жалюзи опущены. Прохладный воздух шел от вентилятора, наполняя каюту комфортабельной приятной атмосферой, что было значительным улучшением по сравнению с невыносимой вчерашней жарой. В полумраке он заметил Тери, уютно сидевшую на столе. Её подбородок лежал на поднятых коленях. Она смотрела на него и улыбалась.

— Что задержало тебя?

— Работа, — ответил он.

— Держу пари, бессмысленная работа. — Её лицо казалось обиженным. — Где же большое приключение, которое ты мне обещал? Каждый раз когда я оборачиваюсь, ты исчезаешь.

— Когда долг зовет, дорогая, я должен отвечать. — Питт пододвинул кресло и облокотился на его спинку. — На тебе очень интригующая одежда. Где ты это достала?

— Ничего тут такого…

— Я же вижу.

Она улыбнулась ему на его замечание и продолжала:

— Я просто разрезала несколько наволочек. Лифчик завязывается сзади узлом, а трусики скрепляются по бокам. Смотри! — Она встала и развязала узел на левом бедре, позволив маленькому клочку одежды дразняще свеситься.