Онлайн книга «Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу!»
|
— Понял, не дурак, — обиделся сержант. — Отдашь мне пузырек и забудешь, о чем мы говорили. Врубился?! — Да… — Выполняй! Одна нога здесь, другая там! — прикрикнул Соловец на неспешно зашагавшего к соседнему дому сержанта. Федя прибавил ходу. ГЛАВА 5
ТОЛСТЯЧОК, А ПРИЯТНО Твердолобов споткнулся о припорошенную снежком железную раму, ругнулся, прошел еще несколько шагов и остановился, осматриваясь. — Вроде, здесь, — неуверенно замямлил дознаватель. — Да, точно здесь. Вот и пень… Осторожно ступающий Казанова, для которого каждое движение отдавалось ноющей болью в груди и паху, добрел до рамы и сел. — Ты уверен? — Вот следы шин, — Твердолобов поглядел себе под ноги. — Тут они кончаются…, — дознаватель взобрался на пень со свежими сколами и обозрел окружающее пространство, приложив ладонь козырьком ко лбу. Но «козелка» так и не заметил. Ментовский УАЗик словно растворился в воздухе. — Вы скоро? — крикнул с обочины дороги водитель большегрузной платформы. — Погоди, — отмахнулся Твердолобов и присел рядом с Казанцевым. — Что-то не складывается, — констатировал капитан, слепив снежок и приложив его к отбитому лбу. — А ты ничего не перепутал? Дознаватель задумался. — Нет, — после минутной паузы твердо сказал Твердолобов. — Мистика, — Казанова слепил еже один снежок и засунул его спереди в штаны, блаженно щурясь. К сидящим на железной раме ментам подошел раздраженный шофер большегруза. — Вы долго тут торчать собираетесь?! — Дык ведь, — дознаватель развел руками, — надо думать, где машина… — А что тут думать-то? — удивился водитель. — Вы ж на ней сидите! Казанцев и Твердолобов внимательно посмотрели себе под ноги, но «козла» не обнаружили — ни в натуральную величину, ни даже модельку в масштабе один к пятидесяти. — Издевается, — буркнул опер, поправляя медленно тающий в штанах снежок. — Думаешь, все менты такие тупые, что собственный УАЗ перед носом разглядеть не смогут?! — взвился дознаватель. — А дубинкой по хребту не хочешь?! — Да вы, мать вашу, на раме УАЗа сидите! — прорычал шофер. — Глаза разуйте! — Как же это? — всполошился Твердолобов, подскакивая и выпучивая глазенки на то, что осталось от милицейского джипа. — А где остальное? Мотор, двери, колеса… — Растащили, — невозмутимо заметил водитель тягача. — Хоп-хоп — и нету… — Ну что за народ! — возмутился Казанова. — Одно ворье! — Грузить раму будем? — спросил шофер. — Или здесь оставим? — Грузим, — решил Твердолобов, которому надо было привезти Соловцу хотя бы что-то. * * * — Паренек, сгоняй-ка за кофеем, — Дукалис по-отечески похлопал Козлюкина по спине. — И скажи, чтоб водочки принесли… Освобожденный от наручников начальник отдела продаж бросил вопросительный взгляд на потирающего запястья Дамского, отпер дверь кабинета и вышел. — Ты уж, Ираклий Вазисубанович, зла на нас не держи, — мирно сказал Ларин. — Ошибочка вышла, бывает… Но ты зато на собственной шкуре прочувствовал, что будет с подозреваемыми по этому делу, когда они к нам в руки попадут. Живые позавидуют мертвым… Развязанный генеральный директор «Фагот-пресса» согласно закивал. Спорить с оперативниками у него не было никакого желания. Он мечтал только об одном — чтобы эти два грубых мента поскорее покинули стены его офиса. — Ну, так, — Дукалис развалился в кресле, откуда согнал Дамского, пересадив гендиректора на стул, — расскажи, в чем дело… Что за писатель, чё накарябал, когда исчез. — Да, в общем, дела-то и нет, — издатель ощупал то место, где два часа назад произошел первый контакт его тела с ботинком оперативника. — Я ж написал отказную… — Покрываешь преступников? — миролюбиво осведомился Ларин, с хрустом разминая кулаки, и наобум ляпнул: — Участвуешь, так сказать, в деянии согласно статье сто пятьдесят пятой [59] Уголовного Кодекса? Что ж, это меняет дело… — Я?! Вы что?! — перепугался Дамский, поняв, что его сейчас будут бить и обязательно — ногами. — Да никогда! Да чтоб я?!.. Это была ошибка! Страшная ошибка! Но не моя! — А чья? — заинтересовался Анатолий. — Это…, — генеральный директор «Фагот-пресса» закатил глаза. — Я не помню… — Помочь вспомнить? — трезвый Ларин был жестоким и циничным существом, готовым броситься на первого встречного, как чупакабра [60] . — Не надо! — издатель замахал руками, как ветряная мельница. — Я сам! Напряженную ситуацию разрядил приход секретарши и Козлюкина, принесших поднос с тремя чашками дымящегося кофе, стаканами и запотевшей литровой бутылкой водки "Народный целитель [61] ", изготовленной партией в десять тысяч штук в поддержку серии книг. Водка была дрянная, ибо Дамский, как обычно, экономил на всем, что можно, и нанял для ее разлива двух бомжей-молдаван, бодяживших технический спирт с водой в пустующем гараже Ираклия Вазисубановича. Для того, чтобы отбить гнусный запашок перемешиваемой ржавой лопатой в старой чугунной ванне смеси, в раствор добавлялись щепотка пищевого ароматизатора «Вишенка» и капелька универсального дезинфицирующего средства «Доместос — лимонная свежесть». — Оперативно ты справился, — Дукалис похвалил Козлюкина. — С утра маковой росинки во рту не было. — Ну, вздрогнем, — Ларин позабыл про наезд на издателя, потер руки и посмотрел на секретаря с Козлюкином. — Свободны. — Я — пас, — попытался было отказаться генеральный директор, знавший о качестве своей продукции и методах ее изготовления. — А в морду? — предупредил начавший наливаться краской Андрей. — Я передумал, — быстро сказал Дамский и взял наполненный до краев стакан. — За нашу милицию! За ум, честь и совесть, каких и не сыскать! * * * Проверяющий из ГУВД оказался стойким мужичком, и даже после выпитой литровой бутылки самогона не переставал отдавать ценные указания, поминать подполковника Петренко, с которым чиновнику зачем-то надо было обязательно пообщаться, и учить районных ментов жизни, громогласно повествуя о своей нелегкой офицерской жизни, начатой в звании младшего лейтенанта в маленьком поселке на Таймыре. |