Онлайн книга «Потоп»
|
К нему за столик подсел недавний товарищ по партии. Один из тех, кто активно способствовал избранию Касьяна Михайловича депутатом. — Поздравляю тебя, Касьян Михайлович, — искренне молвил товарищ, и тот приветственно поднял бокал. — Не много вам будет? — участливо спросил товарищ по партии. — Мы знаем, вы любитель… Но вы нам будете еще очень и очень долго нужны… полным сил и здоровья… В прошлой жизни собеседник работал в медицине и был негласно приставлен к Боровикову теми же людьми, что снабдили его Коротаевым и остальной бригадой боевиков. Из лучших, разумеется, побуждений. Это был отставной доктор Афиногенов. — На чужой роток не накидывай платок! — Депутат опрокинул в себя коньяк, закусил икрой. — Мой начальник безопасности звонил мне, предлагал оставаться в столице. Чего-то опасался. Вот он пусть волнуется, а вы не тревожьтесь, здоровье у нас в роду будь здоров… — А чего опасался — не сказал? Рот у Боровикова был набит, и он лишь отрицательно помотал государственной головой. — А вы собирались к себе в Зеленогорск? Неблизкий путь… — Вот именно, — Боровиков отхлебнул «Левен-брау». — Поеду на Рублевку. — Мудрое решение, — одобрил собеседник, который тоже успел разжиться всевозможными яствами. — Вообще потом перебирайтесь к нам… Касьян Михайлович погрозил ему пальцем: — Шутить изволите? — Изволю, изволю. Места у вас преотличные. Разве что на время первичного катаклизма. — Как раз во время первичного катаклизма я должен находиться на месте и направлять работы, — отрезал Боровиков. — У меня уже даны тайные распоряжения всем санаториям и больницам, потому что столько людей… а это же люди. И школам. Такие секретные пакеты, — руками он изобразил перед собой квадрат. — Помните старые фильмы и книжки? Секретные пакеты. Вскрыть по сигналу… Он задумался, воображая себя полководцем-кавалеристом. Только вот непонятно — красный он или белый? Словно прочитав его мысли, сотрапезник подсказал: — На бледном коне себя видите… Он и вправду обладал некоторыми телепатическими способностями, которые проявлялись внезапно, помимо воли. — Почему на бледном? — Касьян Михайлович, убежденный материалист, даже не заметил факта телепатии. — Это из Апокалипсиса… Конь блед… — А, — отмахнулся Боровиков, потеряв интерес. — С этим не ко мне — хоть к экологам или правым. Они будут слушать с разинутыми ртами. А я дело сделаю, церкви построю. Вот там и будут про коней рассуждать. — Это когда еще будет… Понадобятся деньги. А основные средства уйдут на ликвидацию последствий и благоустройство выживших… — Что такое? А алмазы? Касьян Михайлович был непритворно удивлен. Отставной медик вздохнул: — Да-да, я совсем позабыл про алмазы… Но их ведь может оказаться и впрямь не так много, как хочется! — Достанем, — уверенно надкусил бутерброд Боровиков. — Зубами будем землю грызть… — Да, мы не ошиблись в вашей кандидатуре. Я спокоен за церкви, вы построите много доброго и полезного. — Заметьте — на века! — Депутат со значением поднял палец. — А не на триста-четыреста лет… Все будет стоять как влитое… — И никаких наводнений, — подхватил тот. — Абсолютно. — И даже метеоритов… — И даже метеоритов, — радостно закивал Касьян Михайлович. — Представьте себе: у меня есть старинный товарищ. Астроном. Ну полный чудак, но мы с ним не разлей вода. Так вот я его спрашивал намедни специально: не ждать ли нам глобального катаклизма? Не рухнет ли что с небес? Медик внимательно смотрел на депутата. Похоже, Боровиков на самом деле не знает ничего о судьбе своего старинного товарища. Чисто как слеза, как пшеничная водка. Это надо особо отметить в отчете. Кандидатура выбрана правильная вдвойне. Перед ним — добропорядочный, честный, болеющий за дело человек. Который копейки не украдет, если ему не показать ведомость, по которой ему законно положено много копеек. С одним и очень важным изъяном, который в иной ситуации оказался бы роковым и все сорвал, а тут играет на руку. Он сумасшедший. Он просто безумен. Ну не безумен полностью. Не бредит так, что замечают окружающие, не созерцает чертей и тараканов, не шарит по стенам. Не жалуется в Кремль на соседей. Не состоит на учете. У него всего-навсего сверхценная идея. Которую ему позволяют воплотить в реальную действительность. Он доверчив. И он, конечно, немного маньяк. Медик слегка улыбнулся: хроническая субманиакальная фаза, всегда отличное настроение… ну вспыльчив, холерик немного, но это никому не мешает. Им можно вертеть как угодно. Можно было кинуть идею и посолиднее. Москва — серьезный повод для такого рода прожектов, а знатоки утверждают, что есть все необходимые предпосылки. Их даже больше, чем в сложившейся ситуации. Но фракция остановилась на культурной столице. Всего-навсего спор хозяйствующих субъектов. Строят много, строят не там и не то. Работают не с теми партнерами, и вообще, понемножечку рвутся в высшую власть. Это совершенно недопустимая экономическая ситуация. И решать ее придется технически, на удалении. Он может гордиться собой, он сумел подобрать правильного человека, который ради своей идеи готов свернуть — и свернет — горы. Боровиков чем-то, как все ему подобные люди, напоминает изобретателя вечного двигателя. Если он, не дай Бог, умудрится когда-нибудь впасть в маразм, все это вылезет на поверхность и станет очевидным любому младенцу. Он будет доказывать, что Солнце — это Луна, а вовсе не наоборот, а Марса вообще не существует, и все приготовления к экспедиции на красную планету следует притормозить. Да мало ли что взбредет в полоумную голову. Полоумная — наполовину умная, такая и нужна. Его ведь даже не удивил Коротаев, который хуже своих откровенных урок-опричников. Он не заметил собак-людоедов. Ему мерещится, что такая охрана у каждого депутата, и это заблуждение в нем следует всячески поддерживать. И еще в отчете — но уже в устном — будет сказано, что операцию необходимо ускорить. Руководство настаивает на реагенте, благо химики обещают наибольший эффект. Стоит ли им дожидаться показательных выступлений? Может, начинать уже прямо сейчас, ведь пять метров — это не шутка? Лучше использовать этот реагент как запасной вариант. |