Онлайн книга «Крестом и булатом. Атака»
|
Семь больше пяти. И явно больше трех или четырех. Горцы не мелочатся. Шиманадзе набрал сто целых и три сотых процента голосов. Его противники все вместе набрали еще двадцать. На лишние проценты вежливые европейские наблюдатели закрыли глаза. Когда молодая республика, расположенная в стратегической близости от границ России, стремится войти в НАТО, мелкие несуразицы принято не замечать. Да и что такое двадцать с лишним процентов! Всего одна пятая от целого. Пшик, фитюлька по сравнению с глобальными интересами цивилизованного мира… – И последнее, – посол США в Тбилиси прекрасно говорил по-грузински с мягким сванским прононсом. – Русские базы. Шиманадзе вяло махнул рукой. – Дело решенное… – Президента интересуют сроки, – посол продолжал гнуть свою линию. – До конца этого года. – Все? – Две из четырех. Там не проработан вопрос о боевой технике… – Ну-у, мы же с вами обсуждали эту тему, – посол растянул губы в улыбке. – Соединенные Штаты обеспечат вашу армию всем необходимым. По стандартам Североатлантического Альянса. Кредитная линия будет открыта на срок до пятидесяти лет. «Столько мне не прожить, – с тоской подумал грузинский лидер. – А хотелось бы…». – Я подниму вопрос о базах на встрече в Ялте, – после недолгого раздумья пообещал Шиманадзе. – Это только через две недели, – возразил посол. – Раньше никак, – глава мандаринового государства слабо качнул головой. – К тому же сейчас неподходящее время. Вы же знаете, что произошло… – Как раз сейчас русские будут посговорчивее, – американец подавил в себе раздражение. – Проявите сочувствие, а вскользь решите проблему баз. С нашей стороны мы вам гарантируем, что сложностей не возникнет. Вам достаточно лишь привезти с собой необходимые документы. Подписи будут поставлены. – Накладок не будет? – Нет. – Хорошо, я сегодня же свяжусь с Москвой, – умирающим голосом произнес Шиманадзе. В дверях появился сотрудник охраны с маленьким подносом в руке. Время принимать лекарства. Посол США тактично откланялся, отметив про себя, что Эдуард Амбросиевич с каждым днем выглядит все хуже и хуже. Пора начинать подыскивать ему достойную замену из числа молодых грузинских политиков и дать задание резиденту ЦРУ представить личные дела кандидатов. Причем в самые ближайшие дни. * * * Миша Чубаров сбросил с плеч поклажу и с блаженной улыбкой уселся рядом с Соколовым. Казаки вскарабкались на хребет и подошли к финальному рубежу перед атакой. До аула, где предположительно могли содержаться заложники, оставалось около девяти километров. Отряду предстояло спуститься к узкой речушке, зажатой между голых валунов, миновать заболоченный лесок и взойти на пологую гору, где рассеяться на несколько групп и брать село штурмом с разных сторон. «Легко сказать, – подумал Рокотов, расположившийся чуть в отдалении от остальных и рассматривающий залитую светом луны долину через оптику мощного бинокля, – но гораздо труднее сделать… Эх, русский авось! Ведь, по большому счету, у ребят боевого опыта вообще нет. Одно желание поквитаться. Понять-то их можно, но что дальше? Одна надежда на внезапность нападения и на плотность нашего огня. Оружие у нас хорошее, дальнобойное. Однако у Чичиков преимущество в том, что это их родная деревня. Они в окрестностях каждый камень знают… Значит, основная задача – не дать им рассредоточиться и выйти к нам в тыл. Соответственно, мочить всех. И сразу. Да уж, перспективочка! Кавказская Хатынь получается… Там, небось, две трети жителей – женщины и дети. С ними что делать? Во я влип! Пойти исповедаться, что ли? Благо батюшка имеется. Отпустит грехи… Кстати, о батюшке. Ему ж саном запрещено кого бы то ни было убивать…» – Отец Арсений! – негромко позвал Владислав. – Будьте любезны, подойдите ко мне. Священник отделился от отдыхающих казаков и присел рядом с биологом. – Вот что, батюшка, – Рокотов говорил очень тихо, так, чтобы не потревожить остальных. – У меня возникли вопросы. И к вам лично, и по существу дела. – Слушаю, – отец Арсений наклонился поближе к собеседнику. – Вопрос первый – вы отдаете себе отчет в том, что нам придется сделать? – На все воля Божья… – Это не ответ, – Владислав был готов к подобному повороту разговора. – Я и сам большой демагог, поэтому попрошу высказываться по существу. Вы способны убить человека? – Если это подонок – да. – А если нет? Если это женщина или ребенок? – Не смогу, – признался священник. – Вот именно, – Рокотов нахмурился. – То есть, палить из своего гранатомета в окна домов вы не будете? Отец Арсений задумался. При подготовке боевого похода вопросы этики никак не прорабатывались и возникли всего за несколько часов до того момента, после которого ничего изменить будет уже нельзя. В бою не до сортировки противника. – Я не знаю, что ответить… – Этого я и боялся, – констатировал биолог. – Я не хочу вас обидеть, но вы понимаете, что являетесь нашим слабым звеном? – Теперь да. Но ведь и вы, Владик, и остальные… – То-то и оно, – Рокотов медленно вытащил сигареты. – Недодумали… А теперь поздно. Рассчитывать на то, что в ауле одни мужчины, не приходится. Назад тоже не пойдешь… Вот и ломаю голову. Играть в благородство чучмеки не будут, как раз постараются прикрыться малолетками и своими бабами. Это известно. С женщинами, кстати, вопрос ясен – они не меньше мужиков виноваты. Как гордые горянки с заложниками обращаются, наслышан, – Влад чиркнул зажигалкой и прикурил, опустив голову. – А вот дети малые… У нас вооружение мощное, одна граната в окно – и кранты всем, кто в доме. Отец Арсений помассировал себе переносицу. – Я должен был это предвидеть… – Ничего вы не должны были! – отмахнулся Рокотов. – Это мой прокол. Я планировал операцию. Теоретически этот вопрос ставился, даже кратко оговаривался, но сейчас мы находимся в двух шагах от его практического исполнения. И мне, честно сказать, не по себе… – Бог дает нам право выбора. – Только выбор мы сами должны сделать, – Владислав сплюнул на песок. – Вот ведь какая штука! И, что бы мы ни выбрали, все равно плохо. Вперед пойдем – придется народ крошить направо и налево, назад – людей в плену бросим. Куда не кинь, всюду клин. – Мы еще точно не знаем, здесь ли Ираклий и Митя, – вздохнул священник. – Не питайте иллюзий, батюшка. Здесь они, здесь. Брюхом чую… – Но что же все-таки делать? |