Онлайн книга «Тот, кто умрет последним»
|
– Я боюсь. – Кого? – Монстра. – Монстров нет. – Нет, они есть. Вон там. – Девочка указала на шторы, закрывающие раздвижную стеклянную дверь. – Нет, сладкая моя, никаких монстров там нет. – Правда? – Ну ладно. Давай читать рассказ. Читая, Салли чувствовала, как дочка уткнулась лицом в ее грудь, прямо над сердцем. Читала она с выражением, так что монстры говорили у нее каждый по-своему, чтобы не пугать малышку. Та заснула еще до того, как мальчик по имени Макс вернулся с далекого острова в свою безопасную квартиру. Саллли осторожно встала с кровати, поцеловала Кэтрин в лобик и вышла на цыпочках из комнаты. И опять счета. Финансирование типа «зеленый лист». Это было прекрасно. Две тысячи за компьютерное оборудование и ресторанное программное обеспечение, которое они сдали внаем на пять лет за двадцать восемь тысяч долларов. Вот это сделка! – Мамуля! – снова послышалось из спальни. – Что, милая? – Я боюсь. Там монстры. Салли встала из-за кухонного стола и направилась в спальню, но тут же остановилась. Ей не хотелось, чтобы девочка заставила ее вернуться. – Таких чудовищ, как монстры, нет. – Но, мамуля… – Пора спать. – А можно оставить свет? – Я оставлю свет в холле. – Спасибо, мамуля, ты лучше всех. Трудно проявлять твердость по отношению к человечку, который говорит, что ты лучше всех, и верит в это. – Спокойной ночи, – улыбнулась Салли, – я тебя люблю. – И я тоже люблю тебя. Салли вернулась на кухню, но заниматься стопками счетов ей не хотелось. Подошел срок арендной платы, и только Бог знал, откуда взять такие деньги. Аренда целого дома, а не только одной квартиры была одним из проявлений безрассудства в их финансовых делах. Это было безрассудством даже в случае со старым унылым двухэтажным домом, состоящим из двух спален и одной ванной комнаты, который любой строитель счел бы пригодным только для сноса. Однако Салли выросла в квартире без двора, без возможности уединиться, без трубы, по которой Санта-Клаус мог бы спускаться в ночь под Рождество. Кэтрин заслуживала лучшей доли, хотя не исключено, что хозяин дома выгонит их на улицу. Салли открыла холодильник и налила себе стакан апельсинового сока. – Мамуля, я хочу пить. Салли обернулась, но Кэтрин там не было. Она лежала в кровати. «У этой девочки экстрасенсорное восприятие». – Спи, детка. – Но, мамуля, пожалуйста, я не видела тебя целый день. Это затронуло какую-то струнку в ее душе – душе работающей матери, которая чувствует свою вину. Салли в последний раз пошла к дочери и села на край ее кровати. Света из холла было достаточно для того, чтобы увидеть в глазах девочки страх. – Ты все еще боишься? Кэтрин кивнула. Салли потрогала ее лоб. Лобик был влажным, но не от повышенной температуры. Она просто перегрелась, лежа в кровати под одеялом, натянутым на голову. – Чего ты так боишься? – Монстра. – Если я полежу рядом с тобой, ты заснешь? – Я хочу спать в твоей комнате, пока не придет папуля. – Сладкая моя, ты уже большая девочка, и твоя комната здесь. – А монстр? – Никакого монстра нет. – Ты уверена? – Вполне. – Пожалуйста, посмотри. Салли раздраженно вздохнула. – Хорошо. Посмотрю. Она встала и заглянула под кровать. – Здесь ничего нет. – Нет, нет. Вон там. – Девочка снова показала на шторы, прикрывавшие раздвижную стеклянную дверь. Салли заколебалась. Даже при тусклом освещении можно было разглядеть розоватые силуэты птиц, кроликов и других сказочных животных, которые перемещались в танце по вздувшимся шторам. Это не походило на монстра, но сердце у Салли все-таки забилось чаще. Страх в глазах дочери казался неподдельным. – Там нет монстра. – Пойди, мамуля, проверь. Пожалуйста. На этот раз голос Кэтрин прозвучал требовательнее. Странно, но и сама Салли уже сомневалась, остался ли кролик на том же месте, где был минуту назад, или переместился. Казалось, он уже не на одной линии с маленьким желтым утенком на другой половине шторы. Салли подумала, что у нее неладно с глазами, пока не увидела этого опять. Этот кролик двигался. Хотя и очень медленно, но, несомненно, двигался. Щелкнул и автоматически отключился кондиционер, шторы вернулись на свое место, и чувство страха исчезло. Стало ясно, что поток холодного воздуха из кондиционера достигал складок штор и они слегка шевелились. Никаких монстров. – Посмотришь, мамуля? – Что мне посмотреть? – Нет ли там монстра. – О'кей, проверю, – пообещала Салли, но с места не двинулась. – Мамуля, иди же. Салли внезапно почувствовала всю глупость ситуации. Она в самом деле собиралась включить свет, потом выругала себя: зачем делать то, что могло бы передать дочери иррациональное чувство страха, которое испытывала Салли? Все эти разговоры о монстрах и впрямь действовали ей на нервы, вызывали ощущение одиночества и того, насколько они беззащитны и уязвимы, отгородившись от внешнего мира и всех окружающих каким-то ненадежным замком и стеклянными створками дверей. «Довольно!» Салли пошла через комнату, осторожно, шаг за шагом. Этот переход, казалось, никогда не кончится. Она осознала, что идет мелкими шагами, и это тоже симптом страха. «Это безумие». Наконец Салли подошла к шторам. Взглянув назад, на кровать, она увидела, что Кэтрин украдкой смотрит из-под одеяла, натянутого так, что снаружи оставались только глаза и часть головы. Сердце Салли забилось чаще, когда она протянула руку и осторожно взялась за край шторы большим и указательным пальцами, не приближаясь к двери со скользящими створками ближе, чем это было необходимо. Кэтрин юркнула под одеяло. Глубоко вздохнув, Салли медленно и осторожно отодвинула в сторону половинки шторы. Ничего. – Видишь, – сказала Салли. – Я же тебе говорила. Никаких монстров нет. Кэтрин все еще пряталась под одеялом. – С другой стороны, проверь с другой стороны, – прошептала она. Салли колебалась. Она не знала, что удерживает ее от того, чтобы заглянуть с другой стороны, – инстинкт или паранойя. Но показать Кэтрин свои страхи она не могла. Салли сделала полшага вперед, потом еще полшага, подходя ближе к краю шторы – к дальнему краю, где двигался кролик. |