Онлайн книга «Пять поросят»
|
– Вы имеете в виду присутствие Эльзы Гриер? – Да! – Что вы думаете об Эльзе Гриер? – У меня о ней нет никакого впечатления. Молодая женщина, лишенная каких-либо принципов. – Она была слишком молодой? – Вполне зрелой, чтобы знать, как нужно себя вести. Я не нахожу для нее никакого оправдания. Абсолютно никакого! – Она влюбилась в него, я полагаю… Мисс Уильямс высокомерно перебила его: – Влюбилась в него! Но мне хотелось бы думать, мсье Пуаро, что, какими бы ни были наши чувства, мы должны ими управлять, оставаться в рамках пристойности. Во всяком случае, мы обязаны управлять своими поступками. У этой девушки не было и тени моральных принципов. Тот факт, что мистер Крейл человек женатый, ничего для нее не значил. Совершенно бесстыдная в своих поступках, слишком решительная и слишком холодная. Возможно, она была плохо воспитана. Это единственное оправдание, какое я могу для нее найти. – Смерть Крейла была, конечно, для нее тяжелым ударом… – О да! Но ведь только она тому виной. Я не захожу так далеко, чтобы оправдывать убийство, мсье Пуаро, но если у кого-то и могли не выдержать нервы, то именно у Кэролайн Крейл. Скажу вам искренне – иногда мне хотелось убить их обоих. И его, и ту бесстыдницу. Так афишировать свои отношения перед миссис Крейл! Каково ей было выслушивать всю эту гадость!.. Эмиас Крейл заслужил свою судьбу! Ни один муж не должен поступать по отношению к жене так, как делал это он. Его смерть – справедливое наказание… – Вы слишком строги… Женщина с неспокойными серыми глазами посмотрела на него: – Я слишком строга, когда речь идет о браке. Та страна, где институт брака не уважается и не поддерживается, неизбежно деградирует. Миссис Крейл была любящей и верной женой. Муж ее издевался над ней, умышленно привел свою любовницу в дом. Он получил по заслугам. Он безжалостно разжигал чувства у миссис Крейл… Всякое терпение имеет пределы, так что я лично не осуждаю ее. – Он вел себя довольно плохо, я понимаю. Но не забывайте, что он был великий художник. Мисс Уильямс вспыхнула: – О да! Это всегда служит оправданием, особенно теперь. Художник! Оправдание для всякой распущенности, пьянства, скандалов. И скажите на милость: какой, собственно, художник был мистер Крейл, в конце концов? Возможно, несколько лет его живопись будет в моде, но недолго. Если уж на то пошло, то ведь он даже не умел рисовать! Перспектива у него была ужасна. И анатомия неправильна. Я кое-что понимаю в живописи, мсье Пуаро. Для тех, кто знает и восхищается великими мастерами, мазня мистера Крейла – лишь забавный курьез. Несколько пятен, разбросанных там и сям, никакой композиции, никакого рисунка… Нет, – она покачала головой, – не требуйте от меня, чтобы я восхищалась живописью мистера Крейла. – Две его картины выставлены в галерее Тэйт, – напомнил Пуаро. Мисс Уильямс презрительно фыркнула: – Возможно. И одна из скульптур мистера Эпстайна, [5] если я не ошибаюсь, тоже там. Пуаро понял, что этим высказыванием мисс Уильямс предлагает прекратить обсуждение темы искусства. – Вы были вместе с мадам Крейл, когда она нашла Эмиаса Крейла мертвым? – Да. Мы вышли вдвоем из дому после завтрака. Анджела оставила после купания свой пуловер на пляже или в беседке, она всегда обращалась со своими вещами довольно небрежно. Я рассталась с миссис Крейл у ворот «батареи», но она сразу же позвала меня назад. Я считаю, что к тому времени мистер Крейл был мертв уже более часа. Мы застали его на скамье, возле мольберта. – Это ее сильно потрясло, не так ли? – Что именно вы хотите сказать, мсье Пуаро? – Я спрашиваю: какое впечатление произвела она на вас в тот момент? – Понятно. Да, она была в полном замешательстве. Она послала меня позвонить врачу. Собственно, мы не были уверены, что он мертв. Предположили, что это приступ каталепсии. – Это она подсказала такую возможность? – Не помню… – И вы пошли звонить? – На полпути я встретила Мередита Блейка, передала ему это поручение и возвратилась к миссис Крейл. Я боялась, что она потеряет сознание. – И она была в беспамятстве? Миссис Уильямс сказала жестко: – Миссис Крейл вполне владела собой. В отличие от нее мисс Гриер устроила чрезвычайно неприятную истерическую сцену. – Какую сцену? – Она пыталась напасть на миссис Крейл. – Вы хотите сказать, что она считала мадам Крейл виновной в смерти мужа? Мисс Уильямс несколько минут раздумывала. – Нет, тогда она не могла быть в этом уверена. Это… это… ужасное подозрение еще не пришло ей в голову. Мисс Гриер только крикнула ей: «Это ваших рук дело, Кэролайн! Вы убили его! На вас лежит вина!» Она не сказала «вы отравили его», но, мне показалось, она хотела это сказать. – А миссис Крейл? Мисс Уильямс беспокойно задвигалась: – Не будем лицемерами, мсье Пуаро. Я не могу вам сказать, что чувствовала и думала на самом деле в тот час миссис Крейл. Был ли это ужас от содеянного или… – Вы думаете, что было именно так? – Нет, нет! Я не могу это утверждать. Она стояла окаменевшая. И… как мне кажется, испуганная. Да, я убеждена: испуганная. Но это вполне естественно. Эркюль Пуаро сказал недовольно: – Да, пожалуй, это вполне естественно. Какую мысль она высказала официально в связи со смертью мужа? – Самоубийство. Она с самого начала довольно категорично заявила, что это могло быть только самоубийство. – А вы что ей сказали? – Мсье Пуаро, имеет ли значение, что я ей сказала? – Да, я считаю, что имеет. – Не понимаю почему… Его выжидание действовало на нее гипнотизирующе, и она молвила с сожалением: – Мне кажется, что я ей сказала: «Конечно, миссис Крейл, наверняка он покончил с собой…» – Верили ли вы в то, что говорили? |