Книга Сезон мошкары, страница 55 – Джайлс Блант

— А как успевала Терри по математике, по химии? — Кардинал хотел дать почувствовать женщине, что она хорошо справляется с задачей.

— Право же, инспектор, вы не должны требовать от меня таких сведений, не имея на то разрешения!

— Согласен, — сказал Кардинал. — Я немедленно займусь его получением.

Он повесил трубку и снял с крюка свою куртку. Его телефон звонил, но он направился к двери, не обращая на это внимания.

Местные жители гонят от себя эту мысль, но более чем вероятно, что времена расцвета Алгонкин-Бей остались позади.

В середине прошлого века, когда город был на пике процветания, через него проходили целых три железнодорожных линии. В настоящее время функционирует лишь одна. Несколько лет назад дотла сгорел один из вокзалов — к сожалению, ибо здание имело свое лицо, что большая редкость в этом скучно-консервативном городе. Другой бывший вокзал, классическое строение из известняка на Оук-стрит, теперь превратили в железнодорожный музей. Действует лишь один бывший вокзал, да и то как административное здание.

«Холодная война» благоприятствовала Алгонкин-Бей. Собравшись с силами и поднапрягшись, Канада тогда объединилась с США в создании системы НОРАД — радарных установок и авиабаз для распознания и предотвращения всякой угрозы со стороны русского Заполярья.

К середине 60-х местные авиабазы имели штат в три тысячи человек и располагали арсеналом ракет «Бомарк» с ядерными боеголовками. Министерство обороны продолбило скалу возле Форельного озера, установив в ней трехэтажный радар, детище доктора Стрейнджлава, бывшее тогда последним писком.

Но «холодная война» закончилась. С ракет сняли боеголовки, а затем и разобрали их. Вооруженные силы сокращались и хирели. В результате в Алгонкин-Бей осталось лишь сто пятьдесят военных, а надолго ли — никто не знал.

Кардинал подъехал к контрольно-пропускному пункту. Иногда там был дежурный, иногда он отсутствовал. Все зависело от обстановки и степени военной угрозы. В тот день дежурных не было, и Кардинал проехал контрольно-пропускной пункт, даже не сбавив скорости, что заставило его усомниться в обороноспособности страны.

Кардинал опирался на одно не всем известное обстоятельство: расформирование воинских частей и, как результат, наличие в авиагородке пустующих домов. Об этом предпочитают помалкивать, да и военные не склонны афишировать этот факт. Выставить пустующие дома на продажу невыгодно, так как это сбило бы цены на жилье повсеместно в городе. Таким образом, неведомо для большинства жителей, Алгонкин-Бей располагал большим количеством пустующих домов, достаточным для размещения целого воинского подразделения, доказательством чего и служил вид авиагородка, представший взору Кардинала.

Единственным отличием авиагородка от прочих военных городков шестидесятых является то, что дома в нем не просто похожи, а совершенно одинаковы: многоуровневые, типа ранчо, с гаражами на две машины и гостиными, в которые надо спускаться по ступенькам. Улицы тоже совершенно одинаковы — все эти подъездные аллеи, переулки, серпантины, фальшивые выезды и тупички, видимо спроектированные с целью запутать советских захватчиков.

Кардинал считал, что знает, как попасть на Делорейн-драйв, но выяснилось, что это не так. Проехав в третий раз мимо одного и того же покосившегося дорожного знака, он вырулил на обочину. На противоположном тротуаре он заметил одинокую фигуру, к машине приближался человек в летной форме Канадской почтовой службы: белая рубашка с короткими рукавами и синие шорты. Двигался он самым причудливым образом — пройдя шага три-четыре, отступал, раскачиваясь и изображая левой рукой перебор на невидимой гитаре.

Если кто-то и имеет право изображать из себя гитариста, подумал Кардинал, так это, несомненно, Спайк Уиллис. Спайк учился с ним в одной школе, будучи немного старше, и с шестнадцати лет играл в лучших рок-группах, которыми мог похвастаться Алгонкин-Бей. В семидесятые он перебрался в Торонто, что ни год меняя группы. Он записал там немало дисков и завоевал славу музыканта, умевшего заставить свой раздолбанный инструмент разве что не петь человеческим голосом. Потом он неожиданно все бросил, вернулся в Алгонкин-Бей, где и обзавелся семьей. Почему он уехал из Торонто, Кардинал не знал и не спрашивал Спайка, так как не был с ним для этого достаточно накоротке. Все, что было ему известно о Спайке, — это что тот, играя блюзы, мог исторгать слезы у взрослых мужчин.

Он окликнул Спайка.

— Вот черт! Сдаюсь, сдаюсь, офицер!

Спайк поднял руки, улыбаясь во весь рот. Он всегда казался Кардиналу примером человека искренне и подлинно счастливого.

— Знаешь, ведь я вырос в этом городе, — сказал Кардинал, — и уже двенадцать лет здесь прожил после возвращения, а вот заблудился. Как такое возможно?

— О господи, да здесь всякий заплутается! — Спайк вздернул повыше на спину свою почтальонскую сумку, чтобы отогнать мушку, помеху, видимо, ничуть не убавившую его веселого добродушия. — Я вырос тут, в самом авиагородке, и могу рассказать тебе один случай. Это было на самом деле. Однажды вечером я, немного поднабравшись, а по правде сказать, поднабравшись порядочно, вернулся домой, открыл дверь, вошел и вдруг понял, что все мои, видно, куда-то переехали — мама, отец, сестренка — словом, все. А в дом вселились другие люди. Вселились и переменили мебель. И даже аквариума не пожалели. Как будто сыграли со мной какую-то дурную шутку. Я глазам своим поверить не мог.

— Ты вломился в чужой дом?

— И поселился там. Немножко чересчур, правда? А что ты ищешь?

Кардинал сказал, и Спайк указал ему дорогу.

— А много здесь пустующих домов?

— Господи! Исчисляются тоннами! Я уж даже и тележку сюда не беру.

— А заброшенными дома не кажутся.

— Военные следят за порядком. Считают, что только начни, допусти, чтоб что-то порушилось, и всего городка как не бывало. Наверно, они правы.

— Ну, а в районе Делорейн что? Одни призраки обитают?

— Да не сказал бы. Власти стараются, чтоб на каждой улице кто-то да жил. Сдают дома в аренду, знаешь ли. И, как я слышал, за очень дешево.

— Происшествий каких-нибудь на Делорейн за последнее время, чего-нибудь из ряда вон выходящего не замечал?

— Нет. Все идет как обычно.

— Ладно, спасибо. Где твой следующий концерт? — спросил Кардинал.

— В Тоуд-Холле, через две недели, в субботу будет.

— Постараюсь прийти.

— Не пожалеешь. С нами заезжий вокалист выступает. Так эта черная образина всех за пояс заткнет.

Спайк пошел дальше по улице, кланяясь и покачиваясь, посылая очередные блистательные, хоть и безмолвные соло в широкий небосвод.

Делорейн-драйв, как оказалось, оканчивалась тупиком. Кардинал припарковался на тесной парковочной площадке, откуда прошел к дому № 145, последнему из трех многоуровневых домов. Газон был подстрижен, крыльцо подметено, все в полном порядке, как и говорил Спайк. Кроме опущенных жалюзи, других признаков, что дом пустует, не было.