Онлайн книга «У страха глаза велики»
|
— Мадам, если вы вызвали полицию, то поставьте на окно какой-нибудь кувшин или вазу! Она улыбнулась. — Как в кино! Но кувшин поставила. Мы наблюдали в окно за происходящим. Алексей Алексеевич в очередной раз поднял глаза и вдруг хлопнул Холщевникова по плечу, развернулся и быстро пошел прочь. А Тимофей Михайлович по-прежнему стоял, переминаясь с ноги на ногу. Потом взглянул на часы и решительно направился к подъезду. — Девочки, в ту комнату! И не вылезать ни при каких обстоятельствах! — распорядилась мадам Мийо. — Ни при каких обстоятельствах! Едва мы успели скрыться в соседней комнате, как в дверь позвонили. — Мадам Мийо? — раздался хриплый голос Холщевникова. — Мне нужно с вами поговорить! — Вам назначено? — Нет, но у меня весьма срочное дело! Он довольно прилично говорил по-французски. — Вас кто-то прислал ко мне? — Да, Борис Журбин. — Мсье Журбин? Что ж, прошу вас. — Мадам, Борис просил меня… забрать у вас досье, которое он спрятал у вас… — Вот как? Я ни о каком досье даже не слышала. Мсье Журбин был моим случайным клиентом, я помогла ему в одном деле, и с тех пор… — Не ври, зараза! — заорал вдруг Холщевников. — Задушу! — Вы сошли с ума! — Да, да! Я сошел с ума! Отдай по-хорошему, гадина! Отдай лучше, а то… — Мсье, немедленно убирайтесь отсюда! Я чуть-чуть приоткрыла дверь, чтобы все-таки не только слышать, но и видеть, что там происходит. Мадам Мийо, видимо, тянула время, чтобы дождаться полиции. — Прекрати! И он схватил ее за плечи. Она попыталась вырваться, но он крепко ее держал. — Имей в виду, Журбин уже мертв! Так что нет смысла хранить его бумаги. Отдай их мне, и полмиллиона евро твои. Он хотел выманить у меня миллион, так вот, полмиллиона я отдам тебе за это досье! Подумай, что лучше — умереть задарма или жить с такими деньгами! — Полмиллиона? Что ж, об этом стоит подумать… Я похолодела. Неужели она сейчас согласится продать ему досье и даст уйти? — Вот это другой разговор! Даю пять минут… — О нет, мсье! Где же деньги? Досье вам, деньги мне! Иначе я не согласна. — Ты получишь эти деньги завтра утром. — Но почему я должна вам верить? — Не должна! Не должна! Деньги у меня в машине, внизу! Покажи мне досье, я должен убедиться, что это то самое, и я сбегаю вниз за деньгами. Я страшно напряглась. Ведь никакой машины у него не было. Значит, он сейчас попытается отнять у нее досье или, может быть, даже убить ее. — Что ж, сходите за деньгами, а я пока достану досье. Согласитесь, это вполне справедливое требование! Как же она здорово держится — мелькнуло в голове. Но Холщевников почему-то пришел в ярость. — Ах, ты о справедливости заговорила? Вам бы только деньги выманивать! Ты с ним заодно была, поганая баба! И он схватил ее за горло. Она попыталась освободиться, но он был, видимо, очень силен. — Он ее убьет! — тихонько взвизгнула Мотька, и не успела я очухаться, как она выскочила, держа в руках какую-то толстенную книгу. В считаные доли секунды я поняла, что у нее просто не хватит роста, чтобы шарахнуть Холща по башке этим томом, вырвала его у Мотьки и сама обрушила на голову убийцы. Он тут же разжал руки и рухнул на пол. — Боже мой! — воскликнула мадам Мийо, и в этот момент в комнату вбежали трое мужчин в штатском. В руках у двоих были пистолеты. — Что тут у вас? — крикнул один, самый старший. — Поскорее наденьте на него наручники! — потирая шею, сказала мадам Мийо. Маша с дядей пришли к нам в гости. Сегодня был наш последний свободный вечер. Завтра днем возвращаются дед и Ниночка. Мы долго и подробно рассказывали обо всем происшедшем Маше и Степаниде. Да и Алексею Алексеевичу тоже было интересно узнать, чем все кончилось. Он очень не хотел сталкиваться с полицией, поскольку собирался завтра же уехать в Москву, а это могло бы сильно его задержать. Когда все более или менее было выяснено, я спросила: — Алексей Алексеевич, извините меня, но как вы были связаны с Холщевниковым? — Я когда-то, когда он еще жил в Москве и был удачливым предпринимателем, волею судеб попал в очень затруднительное положение, он выручил меня, но с тех пор я… как бы это сказать… попал к нему в кабалу. Долг я ему постепенно вернул, но он продолжал все время требовать от меня каких-то услуг, и услуги эти приобретали все более криминальный характер. Пока я наконец не взбунтовался… Я пошел к нему в «Форель-бродягу» и сказал все, что я о нем думаю! — Извините, а кто… Кто же вас тогда избил? — Ах, это… — смущенно улыбнулся он. — Я, видите ли, приволокнулся за одной девицей и, так сказать, пал жертвой ее дружка… — Значит, мама была права! — воскликнула Маша. — Девочки, а вы не сердитесь, что я… не появился у адвоката? — Да нет, что вы… И так все удачно получилось. Мадам Мийо, она такая… клевая! — заметила Матильда. — Сказала, что сделает все, чтобы нас не привлекали как свидетелей, и еще она отдала полиции досье Холщевникова. А они обещали связаться с Интерполом и с российской милицией, так что ему крышка! — И все это сделали вы! У меня нет слов, как я восхищаюсь вами! — растроганно проговорил Алексей Алексеевич. — А началось, между прочим, все с меня! — заявила вдруг молчавшая до сих пор Степанида. — Если бы я тогда не нашла ту записку в чьей-то куртке… Жаль только, мы уже вряд ли узнаем, кто ее написал. — Одно можно сказать с уверенностью — он написал ее не зря! — заметила я. |