Книга Анатомия страха, страница 26 – Джонатан Сантлоуфер

– В последний раз, Джо. – Дентон положил на стол пачку купюр. – Хватит.

– Не хватит, Перри. Даже не думай. – Вэлли хлебнул кофе из треснутой кружки.

Дентон едва сдерживался. Ему было противно смотреть на все это убожество. Ладно, хорошего понемногу.

– В последний раз, Джо. Я серьезно.

– Сделай то, что должен сделать, и расстанемся. А это, – он потрогал пачку денег, – на текущие расходы.

– Как ты себя чувствуешь? – Дентон благоразумно решил сменить тему.

– Доктор сказал, что я пошел на поправку. – Вэлли посмотрел на старого друга. – Ты ведь надеялся, что я загнусь. Признайся, надеялся?

– Ну, что-то в этом роде. – Дентон рассмеялся. – Шучу, шучу.

– Нет, не шутишь. Так вот, не надейся, мне умирать еще рано.

– Чего ты так на меня взъелся, Джо? Я был уверен, что ты справишься с болезнью. С твоим-то упорством.

Порой Перри Дентону казалось, что он зря беспокоится. Джо Вэлли не посмеет пикнуть. Ведь тогда он тоже отправится в тюрьму, и надолго. Однако терять этому мерзавцу нечего. Ладно, в любом случае это скоро закончится.

– Ты поторопись, Перри, – пробурчал Вэлли, словно прочитав его мысли.

– Только не надо на меня давить, Джо. – Дентон нахмурился. – Я делаю что могу.

– Ты очень много чего можешь, Перри. А срок уплаты первого взноса истекает. Вот я и говорю – поторопись. M не не терпится убраться из этого притона.

– Успокойся, Джо, все будет в порядке. Ты скоро поселишься в своей квартире в Гонолулу, молодая гавайская красавица по утрам станет подавать тебе в постель свежий ананасовый сок и исполнять все твои прихоти. Хотя Я забыл, секс тебя уже не интересует.

– Ты остался такой же скотиной, Перри, какой был всегда.

– Ладно тебе, Джо. Я же дурачусь, разве не видишь? Совсем потерял чувство юмора. Лучше вспомни старые добрые времена, как мы с тобой славно боролись с наркодельцами.

– Я думаю, – проворчал Вэлли, – сейчас найдется немало людей, готовых с интересом выслушать рассказ о некоторых наших с тобой прошлых делах.

Дентон стиснул зубы. А почему бы не убить этого сукина сына прямо сейчас? И деньги можно сэкономить.

Он встал.

– Ладно, я пошел. Скоро увидимся.

Джо Вэлли усмехнулся:

– Надеюсь, что скоро.

Жена хозяина дома обходит гостей с подносом, предлагает пиво. Он берет банку, провожает ее взглядом. Она исчезает в кухне и вскоре возвращается еще с пивом, ставит поднос на кофейный столик. Муж гладит ее по спине, как дрессированную собачку. Она улыбается.

«Жаль, моя жена не такая», – думает он, осматривая гостиную. Диван, мягкие кресла с невысокими спинками, переходящими в подлокотники, ковер с густым ворсом. В арочном проходе виден светло-коричневый кухонный гарнитур.

– Настоящий мужчина должен быть жестоким со своими врагами, – произносит парень в камуфляжном костюме военного образца.

Этот человек, называющий себя Этно, в группе новый. На встречу пришел впервые. Всем ясно, что он цитирует вождя «Всемирной церкви Создателя».

– Если у кого-нибудь есть безработные приятели, – продолжает Этно, – посоветуйте им, пусть идут в армию, желательно – в пехоту. Потому что на грядущей межэтнической войне будут нужны хорошие стрелки. А в армии их обучат бесплатно.

Присутствующие стоят, разбившись по двое-трое. Они с пониманием кивают, а потом возобновляют прерванные разговоры. Хозяин дома, он же руководитель группы, называющий себя Свифтом – здесь никто не знает ничьего имени, ни фамилии, все выбрали себе прозвища, – переходит от одной компании к другой. Сосредоточенный, с жестким взглядом, как и положено лидеру. Рукава рубашки закатаны, на руке видна голубовато-черная татуировка. Разумеется, свастика. Впрочем, тут такие татуировки у многих.

Свифт приближается к нему, трогает за плечо.

– Хорошо, что хотя бы здесь мы можем говорить свободно, отводим душу.

Они встречаются взглядами, и на мгновение ему кажется, что Свифту все известно. И вообще, как славно было бы вот так сейчас попросить внимания и объявить во всеуслышание о своих подвигах. Но он не решается. Подносит к губам банку с пивом. Сильно сжимает ее. Она сминается. В мозгу то и дело вспыхивают фрагменты образов. Они складываются и сразу рассыпаются.

Свифт собирает деньги на оплату адвокатов для находящихся под следствием товарищей, Ричарда Глинна и Дуэйна Холстена. Последний убил жену брата вместе с нерожденным ребенком, так повелел ему Бог.

Он это хорошо понимает.

Потом они по очереди читают вслух из «Заката великой расы» Мэдисона Гранта [32] и «Вечной религии природы» Бена Классена, [33] но он не может сосредоточиться. Мешают вибрирующие в сознании картинки того, что запланировано для последнего решающего шага.

Он собирается уходить, но Свифт останавливает его и ведет в подвал.

Там, за металлической дверью, находится комната с бетонными стенами, вдоль которых стоят стеллажи с пистолетами, ружьями, гранатометами и огнеметами. Все в заводских упаковках. В углу ящики с ручными гранатами и боеприпасами.

Свифт водит его по своему арсеналу, дает пояснения: – Мы это все пустим в ход, когда придет время. Он чувствует такую близость к этому человеку, что готов во всем признаться. Свифт поймет. И он это сделает, обязательно, в следующий раз.

Терри провела вечер за чтением материалов, которыми ее снабдило ФБР. Подробное досье на все организации белых расистов, существующих в Америке. В результате утром она прибыла на совещание с головной болью и в отвратительном настроении. Боль удалось унять с помощью экседрина и чашки кофе, а вот с настроением было сложнее. Она не могла примириться с мыслью, что человечество беспомощно перед этой фашистской заразой.

Федералы признали, что полиции удалось выявить мотивы преступлений. И все благодаря Натану. Он откопал логотип из «Библии белого человека». Терри радовалась, что включила его в свою группу. А вот Дентон был бы больше рад, если бы федералы совсем забрали у них расследование, взвалив ответственность на свои плечи. Однако они не торопились.

Дентон побыл на совещании немного и ушел, сославшись на важные дела. Терри не представляла, какие дела у него сейчас могут быть важнее. Тем более что на совещание прибыла психолог из Квантико.

Натан с интересом рассматривал ее. Высокая, стройная, в черном брючном костюме, жакет не застегнут, под ним видна изящная белая блузка. В этой женщине все было безупречно, включая великолепные рыжеватые волосы, убранные в пучок, готовый, как ему показалось, развалиться при легком прикосновении.