
Онлайн книга «Больно только когда смеюсь»
Ведь детское восприятие мира — совершенно уникально. Тут любое удивленное слово — будто Божья роса. На детей у меня в компьютере целое «досье» хранится. Некоторыми перлами могу поделиться. * * * Димка (три года) все время клянчит у меня брата или сестру. — Купи, — просит, — купи… Я отговариваюсь, что денег нет совсем… Однажды за ужином в компании взрослых он вдруг объявляет: — А мама меня обманула насчет что детей дорого купить… За столом воцаряется заинтересованная тишина. Взрослые решили, что сейчас, просвещенный кем-то во дворе, Димка поведает, наконец, откуда берутся дети. — Обманула, — горько продолжил он, — говорила — «нет денег, нет денег»… А я сегодня видел — у нее в кошельке много денежек… * * * Он совсем отчаялся заполучить хоть какую-нибудь завалящую сестру. Мне тоже надоело его нытье. — Слушай, Димка, давай лучше купим собаку! — вдруг осеняет меня. Он даже не меняет плаксивое выражение лица. Говорит безнадежным тоном: — Да-а! Я зна-а-ю… Ты все обещаешь, обещаешь… а сама ни ребенка, ни собаку не рожаешь… * * * Я забрала Димку из детсада пораньше, после обеда. Пока мы шли к остановке, он подробно и любовно перечислял — что давали на обед. Вечером, когда дурачась, я сгребла его в охапку и стала тискать, он с возмущением воскликнул: — Осторожно!!! Не жми на живот, у меня же там обед! * * * Уже засыпая, трехлетний Димка говорит мечтательно: — Я вырасту, буду печатать на машинке, заработаю много денег и стану таксистом… Тебя буду целый день катать. И бабулю. А деда в машину не пущу — он же с собакой… * * * У меня очередной аврал. Сижу, печатаю. Димка (4 года) говорит: — Ну, давай, пойдем погуляем. Я спрошу у тебя, почему листья падают. Должен же человек иногда разговаривать с мамой… * * * Я говорю четырехлетнему Димке: — Только попробуй своей палкой поцарапать новый шкаф. Я тебя убью! Он мне на это отвечает проникновенно: — Зачем же убивать хорошего человека? * * * У Димки стоматит. После тяжелой борьбы мне удалось смазать ему рот синькой. Он наревелся и говорит — зареванный, синим ртом: — Тебе не меня наплювать… Вот найду себе другую женщину… * * * С утра у нас в подъезде работают плотники — меняют входную дверь. Димка крутится у них под ногами, суетится — «помогает», то есть, подает инструменты, ведет задушевные беседы, даже два раза прибегал за водой — носил им пить. За усердие плотники подарили ему дощечки. Он ворвался в квартиру воодушевленный, деятельный: — Мама, дай мне молоток и гвозди, я буду делать самолет! Танк! Машину! Я выдаю ему молоток и несколько гвоздей, он усаживается в кухне работать. Я сижу за пишущей машинкой в соседней комнате, и слышу, как минут пятнадцать он тюкает молотком, беседуя сам с собой, охает, ушибается. Очевидно, дело не слишком клеится, потому что минут через двадцать я слышу его голос, все еще деятельный: — Нет! Лучше я просто сделаю наш! советский! крест! * * * Когда я чего-то не разрешаю ему, или не покупаю, или просто настроение у него не очень, он садится на диван, смотрит мрачно в стену и говорит с тяжелым вздохом: — Я, наверное, буду кричать… * * * Я сижу за машинкой, работаю. Димка (4 года) с утра не пошел в садик, уши болели, и сейчас совершенно не знает, как ему убить время — слоняется по квартире и морочит мне голову. Просит то яблоко, то виноград… Наконец усаживается на диван напротив меня с кистью винограда в руке и ест, отрывая по одной ягодке. Я время от времени исподлобья посматриваю в его сторону, потом спрашиваю: — Чем ты собираешься заняться? Он долго не отвечает, наконец говорит веско, несуетно: — Доем виноград… Потом задумаюсь… * * * Димка (6 лет) выпросил денег на мороженое, ушел и вернулся через полчаса зареванный и злой. Говорит — Тимур съел все его мороженое. Я, тертый калач, пытаюсь прояснить ход событий, и, мало-помалу выстраиваются все детали происшедшего: Дима встретил Тимура во дворе и дал тому лизнуть мороженого. Тот лизал, лизал и долизал до палочки. — Что ж ты стоял и смотрел, как дурак? — спросила я. Он понурился, видно пытаясь понять, что же это с ним произошло, потом проговорил: — Нe знаю. Доброта напала… * * * — Мама, у меня к тебе два вопроса, — говорит он решительно. Я, нехотя отрываясь от рукописи: — Ну? — Что такое «позвоночник», и что такое «дружба навеки»? * * * Димка, мечтательно: — Без тебя бы жить…! Хул-лигани-и-ить, без-зобра-азить! * * * — Мама, ты какие отметки получала? — Хорошие. Пятерки и четверки. — А где твой портфель? — Ну-у, Димочка, он стал старый, и я его выбросила. Он, пораженно, возмущенно: — Вместе с отметками выбросила?! * * * Я ему говорю: — Скоро пойдешь в школу, будешь учиться… — Я не хочу учиться… — тон безнадежный, знает, что все равно пропал. — Вот-вот, придется оставить это «хочу — не хочу», станешь ответственным человеком. — Я не хочу быть ответственным человеком. Хочу быть бездельником. И взгляд ясный и честный… * * * Шестиклассник Дима — бездельник феерический: делает вид, что учит урок по зоологии. Ходит по квартире и бубнит одну фразу: «Зеленая эвглена не может размножаться в неблагоприятных условиях». Вдруг замечает мой ироничный взгляд. — Что ты смеешься?! Вот ты, мама, ты могла бы размножаться в неблагоприятных условиях?! |