Онлайн книга «Тайна Кутузовского проспекта»
Костенко набрал номер еще раз: — Простите, я только что звонил вам… — Я ж русским языком ответила: идет совещание! Отбой. Костенко позвонил в партком, объяснился; пообещали спустить пропуск, ждал полчаса, позвонил еще раз. Девица озлобилась: — Мы — режимное министерство! Сказала ждать — ждите. — Я ждать не буду, а поеду в МВД и позвоню вашему министру по «кремлевке»! А вы из парткома уходите! Из-за таких, как вы, будут вешать коммунистов! — Что, что?! Да вы… Костенко яростно швырнул трубку на рычаг, распахнул дверь ногой (никакой вентиляции, весь покрылся потом), пошел к выходу. День потерян. Преступление. Решил было позвонить в первый отдел, но побоялся за сердце: а что, если и там такие же держиморды? Возле милиционера (первый кордон), его окликнули: — Где здесь Костенко? — Я. — Пропуск заказывали? — Да. — Оформляйтесь… … Заместитель начальника отдела редких сплавов — рослый, широкоплечий человек с негритянской шевелюрой, хмуро выслушав Костенко, спросил: — Анализ проб у вас с собой? Костенко протянул ему заключение НТО. Человек внимательно ознакомился с заключением экспертизы, вызвал секретаршу (расфуфыренная стерва, откуда в хорошенькой девке — если грим стереть — столько холодного хамства?), попросил сделать две копии и пригласить товарища из первого отдела… — Как мне вас величать? — спросил Костенко. — Вы не представились. — Ах да, простите, товарищ Кузьменко, меня… — Не Кузьменко, а Костенко, с вашего позволения. — Простите еще раз… Я Иван Спиридонович Назарян. Вы меня, скажу прямо, ошарашили вашей экспертизой… Это ж стратегическое сырье особого назначения… Мы считаем его по граммам… — Где добываете? — Я не могу ответить на этот вопрос, скажу прямо… Секретные данные… — Американцы с разведспутников НАСА имеют об этом информацию? — Конечно… Но зачем нам самим подтверждать их выводы? — Заключенных на добыче этого элемента используют? — Сейчас придет наш первый отдел, — Назарян откинулся на спинку кресла, — с ним обговорите детали, я готов помочь только техническими спецификациями. Сотрудником первого отдела оказался совсем еще молодой человек лет тридцати пяти, веснушчатый, одетый вызывающе шикарно, с хорошей улыбкой — внезапной и открытой. — Я Ромашов Сергей Георгиевич, — представился он, — служба безопасности и все такое прочее. — Костенко Влади… — Знаю, знаю, Владислав Романович… В связи с чем ваших коллег заинтересовал наш металл? — Он не коллег заинтересовал, а меня… — Вы же в отставке, насколько мне известно… А дело по убийству Ястреба поручили вести капитану Строилову… Вас утвердили внештатным консультантом… — Хорошо работаете, — заметил Костенко. — Мне еще об этом не сообщили… Откуда этот Строилов? — Из академии, Владислав Романович… С кафедры следственной работы. — Я должен понять вас так, что разговаривать вы намерены с ним? Консультант, да еще внештатный, вас не устраивает? — Ну почему же… Мы готовы побеседовать с вами и ответить на те вопросы, которые входят в нашу компетенцию… Кто же меня эдак-то подсек, подумал Костенко, я ведь в рапорте черным по белому написал, что прошу разрешить мне довести до конца прерванную (не по моей вине) работу. Ей-ей, как скорпионы в банке… — Тогда я изложу суть дела, а вы уж решите, вправе ли мне отвечать или нет, ладно? Назарян и особист кивнули одновременно, однако Назарян при этом мельком глянул на большие часы с вестминстерским боем, стоявшие в углу кабинета. — Итак, вчера шилом или, если хотите, штыком был убит киоскер Ястреб, имеющий… имевший выходы на человека, который контактирует с неким американцем… Ястреб сидел в одном лагере со спутником американца, — отбывал срок за садизм: до пятьдесят третьего был следователем МГБ… Номер «Волги» использовали с чужой машины, сворачивали отверткой, в ней тоже обнаружена примесь вашего хитрого металла… Ночью была убита женщина, ее ударили ребром ладони по шейным позвонкам, а потом бросили под машину… У нее дома продолжается обыск, и я… точнее, руководство группы… сориентировали оперативных сотрудников на поиск всех металлических предметов — нет ли там каких статуэток, ножичков или вилочек с примесью вашего металла. Вот, собственно, и все. — Что значит старая гвардия, — заметил особист. — Весь доклад — две минуты. — К понятию «старая гвардия» я чаще отношу Молотова или Кагановича, — отрезал Костенко. — Мерзавцы, конечно, но работать умели, этого у них не отнимешь… Авиационные заводы во время войны ставили за три месяца, — заметил Назарян. — Только потому, — сказал Костенко, — что Байбаков вымаливал у Берии дополнительное питание для каторжан, в основном партработников ленинской поры… Строили, действительно, быстро, но похоронили там не менее ста тысяч большевиков… Словно бы стараясь уйти от этой темы, особист поинтересовался: — У вас есть оперативные данные на американца? — Я допрашивал его в свое время… — Вы же не служили в ЧК… — Этот американец меня интересовал с восемьдесят первого… Впрочем, — отыграл Костенко, — он был русским, эмигрировал, шел по моему профилю, по делу «катал». Аферы, но с выходом на мафию… Для вас, полагаю, он интереса не представлял… Другое дело — человек, который возил его на машине с фальшивыми номерами до пятьдесят третьего, повторяю, был майором или подполковником бывшего МГБ… Потом его судили и дали пятнадцать лет… — Фамилия? Костенко улыбнулся, ответив вопросом на вопрос: — Фамилия? Если б я знал всех, кто сидел в Саблаге по делам Берии или Абакумова, я бы назвал фамилию… — Ни фото, ни робота? — Есть фоторобот. — Можно взглянуть? — Зайдите к капитану Строилову, он теперь шеф… Но по роботу его опознал убитый, Михаил Ястреб. Кличка у этого садиста была Хрен. — Можно познакомиться с вашей разработкой? — спросил Ромашов. — К начальству обращайтесь… — Мы дадим наше заключение по металлу завтра к вечеру. Согласны, Иван Спиридонович? — Ромашов обернулся к Назаряну. — Не успеем. Дня через три. И потом нам нужен этот самый штык… Завтра не успеем. — Время теряем, — сказал Костенко. — Мы пришлем ответ завтра вечером, — повторил Ромашов. |