Онлайн книга «Продавец иллюзий, или Маска страсти»
|
Я боюсь повернуть голову в сторону Алексея. Даже на расстоянии я ощущаю охвативший его гнев. Я на секунду закрываю глаза, мне хочется верить, что все это – дурной сон, но когда я открываю их, то все остается на своих местах. Это мне не снится. Это самая настоящая жуткая явь, от которой никуда не деться. – Итак, что? – У нас ничего нет. – А если подумать… хорошенько? Как надо? – Я все сказал, – голос у Алексея сел, и он натужно хрипит. – Больше мне сказать нечего, неужели вы думаете, если бы у меня были деньги, я бы не отдал их? Зачем я вообще тогда сюда пришел? Мы бы по-прежнему скрывались… – Потому что ты, малец, больно умным себя вообразил и решил, что умнее самого Викуленко. А это не так. Захотел все свалить на Андрюху, а себе ручонки развязать и быть в белом. Но не получилось. Сам посуди: денег нет, Андрюха перед смертью… Спаси господь его душу. – И при этих словах Викуленко размашисто перекрестился. – Ничего не сказал. Не думаю, что он такой стойкий. Просто сказать ему было нечего. Так что все стрелки указывают либо на тебя, либо на твою зазнобу. Ты был его телохранителем и мог знать, где он деньги хранит. А она – женой, тоже лицо не последнее. Просто вы сейчас, ребята, молчите и проблемы создаете мне и себе. Говорить все равно придется. Только с отягчающими обстоятельствами. Так что лучше бы мы решили этот вопрос тихо-мирно. – Ладно, – Алексей делает шаг вперед. – Я вам все расскажу. Только отпустите ее. И я отдам вам деньги. У меня буквально отвисла челюсть, но Алексей старается не встречаться со мной взглядом. Я смотрю на него во все глаза. Значит, деньги у него, а он молчал? Неужели это так? Неужели я так в нем ошиблась? – Так-так, – протяжно говорит Викуленко. – У тебя, говоришь? – напирает он на слово «тебя». – Так. – Ну, вот и посмотрим. – Скажу, когда ее отпустят. Если не выполните этого условия – буду молчать. Возникает пауза. Она ширится и ширится. Мне кажется, что стены становятся ледяными и медленно оседают… Как в голливудских фильмах. А этот лед я ощущаю буквально физически. – Так-так, – вторично говорит Викуленко. – Думаешь старого воробья провести на мякине. Она будет здесь до последнего. Если ты отдашь нам деньги, мы тебя отпустим. Нет, – не обессудь. Сам напоролся. Так что мы сейчас тихо-мирно выходим из дома и едем в другую сторону. Туда, где мы с вами сможем без помех и свидетелей спокойно поговорить. Лед подступает к горлу, к глазам. Я уже превратилась в ледышку. Кажется, это и правда конец. – Не глупи! – голос Алексея звучит на редкость спокойно. – Давай поговорим конкретно. Я – вам деньги, ты ее отпускаешь. Она тут ни при чем. – А мне по барабану. При чем – или нет. Ты ею дорожишь, значит, будешь гарцевать как надо. Это мое последнее слово, и базарить дальше не станем. Мы выходим в коридор. И здесь я решаюсь. Дело в том, что когда мы еще шли в дом, я заметила справа ящик с гранатами. Я молниеносно бросаюсь к нему и хватаю гранату. – Ложись! – не своим голосом кричу я. – Ложитесь, падлы, взорву, не глядя! – Сумасшедшая! – орет Викуленко. – Отдай, это тебе не игрушки! – Нет, – я мотаю головой. – Сейчас я подорву себя и вас. Всех. Дайте нам выйти отсюда. Ну… Я кричу, по щекам текут слезы. – Уйми свою бабу! – рычит бандит. – Живо! – Дайте нам уйти, – вставляет Алексей. – Единственное, чего мы хотим, покинуть этот дом. Положите оружие на пол. Мы хотим чувствовать себя в безопасности. Минуту-другую бандит колеблется. Потом принимает решение. – Уходите! – машет он рукой. Бандиты кладут оружие на пол. Мы пятимся. При этом я не спускаю глаз с группы людей, которые застыли на месте. Лещ шевельнулся, и я угрожающе взмахнула гранатой. – Но-но! Без шуток. – Викуленко не спускает с меня взгляда. Мы выходим из дома. – Бежим в лес… – шепчет Алексей. – Быстро! Ты – первая, я – за тобой. – Наоборот. У меня все-таки граната в руках. А у тебя – ничего. Мы побежали к лесу, и здесь интуитивно я почему-то пригнулась, и сделала это вовремя. Пуля просвистела над моей головой в какой-то паре сантиметров. Машинально я развернулась и выдернула чеку. Взрыв ослепил нас и откинул к лесу. Мы лежим под ветками ели, и меня бьет озноб. – Все? – шепотом говорю я. – По-моему, да. Ты – сумасшедшая. Это точно. И как только в голову тебе такое пришло? А если бы мы все полегли? – Я… в школе проходила начальную военную подготовку. О гранатах представление имела, правда, очень смутное, – призналась я. – Это курс молодого бойца, что ли? Его же вроде отменили? – А у нас директор школы – бывший военный. Вот и пристроил своего кореша преподавать. – Ясненько. От земли пахло прелой хвоей, иголки кололись. – Долго мы так лежать будем? У меня вся спина исколота, – пожаловалась я. – Потерпи еще чуток, – и Алексей чмокнул меня в нос. – Если все будет тихо – вылезем. Зачем рисковать напоследок? – Раз так – лежим. Хоть до утра. Леш! А деньги правда у тебя? Здесь он, похоже, рассердился. – Дурочка! Разве я от тебя скрыл бы чего? Как ни странно, на «дурочку» я не обиделась. – А я уж подумала… – Неправильно подумала, – перебил он меня. – Если бы деньги были у меня, тебе бы я сказал в первую очередь. Так и знай! – Но постой! – в голове моей закрутились разные мысли. – Если деньги не нашли – у кого они? – А я почем знаю? Кто-то из них зажал и молчит теперь. Только это осиное гнездо ворошить неохота. Неизвестно, кто там остался в живых, кто нет. Наверняка у погибших товарищей были коллеги. Ты хочешь, чтобы я все начал по новой и расследовал, куда пропал воровской общак? – Не хочу, – испугалась я. – Ей-богу не хочу, это я так сказала! Хотела расставить точки над «i». – Больше ничего ставить не надо. Ни точек, ни запятых. Начнем новую жизнь, уедем отсюда подальше. – Это само собой. – Вот-вот, – и Алексей подозрительно посмотрел на меня. – Что-то ты какая-то притихшая. Неспроста это. – Думаю. – О чем? – О том, что мы с тобой живы, дурачок, – и я провела рукой по его волосам. – Действительно дурачок, раз в тебя влюбился. Я уже собиралась обидеться на эти слова, но он закрыл мне рот поцелуем. Мы выбрались из-под елки и заспешили к хозяйке, у которой остановились. Взяв дорожные сумки и окончательно расплатившись, направились к станции. Там мы поймали машину и поехали в город. |