Онлайн книга «Изольда Великолепная»
Угу. Всю жизнь пыталась соблюсти, никогда не выходила. А тут, поди ж ты, сподобилась. И главное, что, несмотря на все усилия придворных диетологов, стройности во мне с каждым днем прибывало. – А платье сошьют быстро… Может быть, уже шьют еще одно творение психоделической красоты. Но Кайя – в последнее время у него появилась занятная привычка трогать мои волосы, что приводит меня в состояние умиротворенно-расслабленное и лишает всякого желания возражать ему, – уверяет: – …то, которое ты захочешь. – Ты им виселицей пригрозил? Его пальцы движутся от затылка к макушке и ко лбу, а потом назад. – Мысль, конечно, но нет. Дядя нашел того, кто готов взяться. Это замечательно. Дядюшке я верю. Жаль, что не заходит. Занят, наверное. И предполагаю, чем именно. – А он нашел того, кто… хотел меня убить? До сих пор мы не говорили о той ночи, о Мюриче, возникшем в моей комнате, где его никак не должно было быть. О Сержанте и чудесном спасении. О спящей служанке, которую не разбудил и мой вопль. Сначала я не хотела поднимать эту тему, но чем больше думала, тем больше возникало вопросов. – Нет, Иза, – Кайя зажимает прядь между мизинцем и безымянным пальцем, – к сожалению, нет. – Почему ты не сказал, что меня охраняют? – Не хотел напугать. И, честно говоря, я не думал, что охрана нужна. Скорее уж они за тобой присматривали. Гарантия, что наша светлость опять не потеряется? Или глупостей не наделает? – Не обижайся, сердце мое. Какие нежности на ночь глядя… – Я не обижаюсь. На него в принципе сложно обижаться. Кайя… он замечательный. И не потому, что нянчится со мной, хотя и поэтому тоже. Мне с ним спокойно. Надежно. Он – моя стена, внутри которой бьется сердце. В общем, еще немного, и разрыдаюсь от избытка эмоций. Наверное, я все-таки влюбилась. – Как он попал в мою комнату? – Сержант? – Нет, тот… другой. – Я знаю имя, но мне неприятно его произносить. – Через потайной ход. В замке их множество. – Кайя выпускает прядь только для того, чтобы поймать следующую. Ну как можно говорить о серьезных вещах в такой обстановке? – Кто-то спустился в подземелье и сыграл колыбельную. Разбудил и привел к тебе Мюрича. Если бы ты не проснулась, то… Поголовью светлостей был бы нанесен непоправимый ущерб. Сейчас все произошедшее выглядит далеким и нестрашным, скорее уж глупым. Ну почему я сразу не закричала? Чтобы отвлечься – Кайя в принципе неплохо справлялся с этой задачей, – я задаю следующий вопрос. – Этот человек – маг? – Вывод очевиден, и Кайя подтверждает его. – Да. – Но здесь нет магов? Кроме Урфина. А поверить в то, что он причастен к этой истории, я не могла. Кстати, к Урфину у меня тоже вопросов поднакопилось, жаль, что он воздерживался от общения со мной. – Теоретически магам запрещено посещать наш лист. – Кайя оставил волосы в покое, похоже, тема эта крайне ему неприятна. – Но есть маги… не совсем маги, которые нарушают запрет. Это незаконно. А Хаот отказывается признать, что маг есть. Они не будут решать эту проблему. А кто будет? Ну да, можно и не спрашивать. – Хуже, что скрыть происшествие не удалось. Слишком многие проснулись с головной болью, и это всех разозлило. Урфин думает, что маг – недоучка, из тех, кто не прижился. Но сильный, потому что накрыл весь замок. И птички уснули в пруду, а рыбки – в саду. Только их светлость и компания избранных не убаюкалась, испоганив такой замечательный преступный план бессонницей. – Я невосприимчив к магии. – Кайя раскрыл ладонь, на которой извивались лозы мураны. – Дядю защищает кровь. Сержанта – тоже. Младшая ветвь обладает некоторой силой, ее мало, но противостоять хватит. Урфин сам маг… мог бы стать. Мюрича разбудили. А я, выходит, заболела вовремя. Хоть что-то я вовремя делаю. – Когда ты заснула, я сначала на него подумал, что снова свирель… Он гладит шею и плечи. Мне хорошо. Слишком хорошо, чтобы и дальше думать о приблудном маге. Кайя его найдет. И мысли меняют направление: – Кстати, почему свирель? В сказке ведь веретено. Принцесса уколола палец веретеном и заснула. А с ней весь замок и даже животные. – Наверное, это другая сказка. В той, которую знаю я, было иначе. Новорожденная мормэресса долго плакала, и ее мать пообещала исполнить любое желание того, кто успокоит младенца. Тогда пастух сыграл на свирели песенку. Принцесса замолчала. А пастух попросил руку принцессы для своего сына. – Ему отказали? – Конечно. Сын пастуха и дочь мормэра… страшный мезальянс. «Мезальянс» – очаровательное слово. Приличное. Но вполне точно описывает грядущую свадьбу. Только вот Кайя это, похоже, ничуть не заботит. – Тогда пастух снова взялся за свирель. Он играл долго, вкладывая всего себя, и, доиграв, умер. А все, кто слышал его музыку, уснули. Печальный, пусть и предсказуемый поворот. Но я знаю, что все закончится поцелуем, свадьбой и долгой жизнью. Чтобы умерли в один день… я тоже так хочу! Нет, не умереть, а долгой жизни для двоих. – Шли годы. Девочка росла… – Во сне? – Конечно. В общем-то логично. Как-то я над этим не задумывалась. Но продолжение знаю: – И когда она выросла, то появился прекрасный принц. Он ее поцеловал… – Ну… не совсем чтобы принц. Да и поцелуем дело не ограничилось. Заклятие было серьезным, усилий требовало немалых. Иза, не надо так на меня смотреть! Я просто пересказываю… как по мне, так он был полным извращенцем. Но действительно разбудил. Я думаю. Спишь себе годы в хрустальном гробу, никому не мешаешь, а тут вдруг объявляется некрофил и начинает белого тела домогаться. Поневоле проснешься, хотя бы от удивления. – И они жили долго и счастливо, – завершив историю, Кайя разжал кольцо рук. – Но мне хотелось бы еще кое о чем с тобой поговорить. Ну вот, и эта сказка подбирается к финалу. – Ты больше не должна находиться здесь. Интересное заявление. Неожиданное, я бы сказала. И с чего вдруг мертвая петля сюжета? – Иза, ты выздоравливаешь, и это хорошо. Это замечательно… Но? – Но сейчас в твоем присутствии я теряю способность себя контролировать. Ты очень красива… …наверное, поэтому зеркало мне давать отказывается. Боится, что красоты не выдержит. – …и это все усложняет… Он вскочил на ноги. Расхаживать станет? Станет. И кот, который на сей раз втиснулся между шкафом и потолком – этакая рыжая меховая прослойка – зевнул. Ему было скучно. Мне – непонятно. |