Онлайн книга «Телохранитель Каина»
|
– Шеф сказал, чтобы я подсобил тебе, – произнес охранник. Подошел и с силой вогнал нож в грудь Шварцу. Шварц устоял на ногах. – Ты чего?! – спросил он изумленно. Вместо ответа охранник ударил его еще раз. Теперь Шварц упал. Глеб видел происходящее, сидя в «Жигулях». Он сидел сзади, а впереди, за рулем, так же наблюдая за происходящим, был второй охранник. Он сидел неподвижно, будто не живой был, а вылепленный из воска. В его застывший до воскового подобия затылок Глеб в упор выстрелил из травматического пистолета. Парень без чувств рухнул на рулевое колесо. Хорошо еще, что не сработал звуковой сигнал. Глеб вышел из машины. Второй охранник, разобравшись со Шварцем, уже направлялся к неподвижной женщине. Глеб дождался, пока он добьет Нину ножом, после чего и этому охраннику выстрелил в голову. Потом Глеб погрузил убитых и покалеченных в «Жигули», доехал до ближайшего леса, где свернул с шоссе на лесную дорогу. Ноябрьский снег был неглубок, и Глеб смог заехать достаточно далеко в глубь леса, застряв уже на просеке, где на открытом месте снега намело немало. Из канистры он вылил в салон двадцать литров бензина, бросил туда горящую зажигалку. Полыхнуло так, что Глеб покатился от машины кубарем. Побежал в испуге прочь. Он долго выбирался через лес к шоссе. Стало уже совсем темно. Только теперь он понял, как далеко оставил свою машину, и до нее ему идти несколько часов, не иначе. * * * Кроме Потемкина и Китайгородцева, других постояльцев в монастырской избе не было. Утренние паломники, помолившись, разъехались. Других можно было ожидать не ранее завтрашнего утра, когда по близлежащей трассе пройдет первый рейсовый автобус. Китайгородцев и Потемкин заняли разные комнаты. От ужина Китайгородцев отказался. Не до еды. Лег на скрипучую кровать, не раздеваясь и не зажигая света, и стал разглядывать небеленый, из струганых досок, потолок. В полной тишине, царящей в доме, он услышал, как зазвонил мобильник в комнате Потемкина, как тот что-то ответил. Потом шаги. – Анатолий! Китайгородцев встрепенулся. – Я ничего не понимаю, – признался Потемкин, протягивая ему свой мобильник. – Поговорите с ним, пожалуйста. – Алло! – сказал в трубку Китайгородцев. – Алло! – произнес мужской голос. – Это Алексей. Мы с вами встречались вчера в Калуге. Вы помните? Вы мне визитку гипнотизера подарили. – А-а, да, да, – протянул Китайгородцев. Сын Нины Петровны. – У меня вашего телефона не было, так я на этот… – Это не важно! Что случилось? – Где моя мама? – Я не знаю. – Вы сейчас где? – В монастыре. – Правильно! – сказал Алеша. – И мама мне в записке написала, что поехала в монастырь! Она с вами? – Нет. – Как нет? – сердито спросил Алеша. Это был вопрос человека, который понимает, что ему беспардонно лгут. – Дайте маме трубку! – Ее здесь нет, – сказал Китайгородцев. – Поверь мне! И почему ты решил, что она со мной? – Она написала, что едет в монастырь. Не «едет», а «едем». Она не одна. Она и не собиралась ехать. И если она так внезапно сорвалась, не предупредив меня, значит, кто-то ее туда увез! Подразумевалось, что Китайгородцев. – Ее здесь нет, – сказал Китайгородцев. – Я обращусь в милицию! – Это твое право. – Вас найдут! – Я не прячусь, поверь. Тут есть гостиница такая для паломников… – И мама там? Ну как ему объяснить? Что такое сказать, чтобы он поверил? ШЕСТНАДЦАТОЕ НОЯБРЯ Китайгородцев открыл глаза и увидел Потемкина. – Доброе утро, – сказал гипнотизер. Утро? За окном было серо. Ночь прошла. – Какое число? – спросил Китайгородцев хриплым голосом. – Шестнадцатое, – после паузы ответил Потемкин. Их взгляды встретились. Потемкин не выдержал и отвел глаза. На улице Китайгородцев растерся снегом. Как Михаил делал это ровно сутки назад. Потемкин наблюдал за происходящим из окна. Китайгородцев обнаружил это, и ему было неприятно. Он вернулся в дом. – Будем уезжать. – Куда? – спросил Потемкин. Китайгородцев пожал плечами в ответ. Он не знал. Да и какая ему, в сущности, разница? В самой большой комнате, где и печь была самая большая в этом доме, паломники обычно трапезничали. Китайгородцев заглянул в холодильник. Несколько банок тушенки – вот и все запасы. На лавке у стены, прикрытый чистым полотенцем, нашелся хлеб. Немного зачерствел, но тем не менее выглядел он аппетитно. Похоже было, что монастырской выпечки. Заводской хлеб таким не бывает. – Позавтракаем, – предложил Китайгородцев. Ему хотелось жить по привычному распорядку, как будто сегодня был обычный день. Потемкин не возражал, поняв, наверное, что происходит в душе его спутника. Китайгородцев массивным ножом с широким лезвием вскрыл две банки с тушенкой. Нарезал хлеб огромными кусками. Пригласил к столу Потемкина. Ели молча. Китайгородцев мрачно разглядывал бревенчатую стену, что была напротив. Потемкин ковырял вилкой в банке и делал вид, что его это занятие чрезвычайно увлекает. Но он в конце концов не выдержал. – Я долго думал, Анатолий. Всю ночь. Я не спал. Нам надо ехать к Михаилу. Китайгородцев перестал разглядывать стену. – Зачем? – спросил он. У Потемкина уже был готов ответ. Похоже, он действительно все обдумал. – Нам надо быть с ним рядом, – убежденно заговорил Потемкин. – Он враг Стасу, Стас враг ему, он хочет, чтобы Стас был мертв… – Глеб, – поправил Китайгородцев. Пауза. Потемкин соображал. – А-а, ну да! – сказал он. – В общем, если у Михаила есть враг, тогда сам он от этого врага захочет держаться подальше. Правильно? А мы рядом с ним! И тоже получаемся подальше от этого врага! Логика в его словах была. – И потом, я могу с этим Михаилом поговорить. Он сильный гипнотизер, не спорю. Но иногда достаточно просто по-человечески поговорить. Надо еще раз попробовать с ним договориться. – Бесполезно! – процедил сквозь зубы Китайгородцев. – Бороться надо! – жестко сказал Потемкин. – Ты руки не опускай! А может, так и надо? Приклеиться к этому Михаилу, не выпускать его из виду, а там будь что будет?… Китайгородцев не успел додумать эту мысль до конца, потому что хлопнула входная дверь. Потемкин вздрогнул. Китайгородцев быстрым движением взял в руку нож. |