Онлайн книга «За пригоршню баксов»
|
* * * Машина с Костюковым обогнала их небольшую колонну и пристроилась впереди милицейского экипажа. Костюков знал свое дело. Сейчас будет съезд с асфальта. А там – петлять по грунтовке до спрятавшихся в лесу развалин. Марецкий что-то вполголоса говорил своей спутнице. Наверное, рассказывал о том месте, куда они вот-вот должны приехать. Свернули с асфальтированной дороги. Машину сильно качнуло. Патриция счастливо и беззаботно засмеялась. Для нее сейчас начиналось русское сафари, ни больше ни меньше. Пропылили по грунтовке, свернули в лес, здесь дорога сильно заросла травой. Патриция наблюдала за открывающейся перед ней картиной с непосредственностью ребенка, которому обещали доставить его прямо в сказку. Машины с Костюковым уже не было видно. Сам он обнаружился лишь через время – в эфире. Костюковский голос в переговорном устройстве изрек: – Чисто! Значит, уже на месте и успел прочесать близлежащий кустарник. – Понял! – ответил Китайгородцев. Он даже спиной ощущал внимание своих притихших подопечных. Все было как в кино. А они по воле случая в этом кино оказались действующими лицами. Костюковский автомобиль стоял у развалин. Сам Костюков уже маячил на пригорочке, обозревая окружающие окрестности. Китайгородцев в переговорное устройство: – Выходим! Голос Костюкова: – Понял! Из машины. Дверь распахнулась на ходу. С этой стороны сидел Марецкий. Он легко выскочил из салона, предупредительно протянул руку своей невесте. Златовласая Патриция царственно ступила на траву. Милиционеры с интересом смотрели на происходящее из своей машины. Китайгородцев, успевая еще прочесывать взглядом окрестности, нетерпеливо махнул служивым рукой: «Из машины!» Те вспомнили наконец инструкции, данные им при встрече на границе области. Неспешно выбрались из машины, грозно топорща по сторонам стволы автоматов. Марецкий что-то сказал своей спутнице и с печальным выражением лица указал на развалины. И Патриция нахмурилась, склонила голову. Так они стояли довольно долго – в окружении охраны и в то же время очень одинокие, какие-то далекие, оторванные ото всех и вся. Гулял по верхушкам деревьев ветер, пели птицы да изредка в переговорном устройстве слышался хриплый голос Костюкова: – Чисто! На что Китайгородцев непременно ему отвечал: – Понял! Это проверка связи была, привычное дело. А так – никакой необходимости. В радиусе ста метров все видно как на ладони. Ни одной живой души. Патриция подошла к Марецкому и прижалась. Получилось очень трогательно. В такие минуты никого посторонних не должно быть рядом. Даже телохранителей. * * * – Теперь на кладбище? – вопросительно глянул на Китайгородцева Марецкий. – Теперь в музей. У охраны свой план действий и свои предпочтения. Марецкий не возражал. Китайгородцев распахнул дверцу автомобиля. Патриция нырнула в выстуженный кондиционером салон шаловливым ребенком. Краем глаза Китайгородцев увидел, как в свою машину забрался Костюков. Черт возьми, что же он делает! Как в тот раз в аэропорту. Ну куда спешит? Расслабился. Никого вокруг – и он про бдительность забыл. Марецкий сел в машину. Китайгородцев захлопнул за ним дверцу, махнул рукой милиционерам: вперед! Тоже все делают не так, как надо. Неслаженно получается. Даром что не свои. Всё вразнобой. Взглянул на часы. Музей уже должен быть закрыт. Как раз сегодня утром договаривались с директором. Тот обещал к двенадцати часам выпроводить из музея посетителей, если таковые там окажутся. В салоне негромко смеялась Патриция. Смех – как звон колокольчика. Мелодичный. – Поехали! – сказал водителю Китайгородцев. Машина с Костюковым сопровождала их до шоссе, а после обогнала и ушла вперед. Костюков, как и было договорено, должен зачистить кладбище – пока Марецкий с невестой побродят по музею. * * * Телохранитель Китайгородцев: У Марецкого нет денег… У Инны Марецкой нет денег… Таких денег… Должен быть еще кто-то… У кого деньги есть… Милицейская машина слишком медленно едет… – Второй! Увеличьте скорость! В колонне не привыкли ездить… Да, о деньгах… Если у Марецкой кто-то есть, может, он делится с ее братом?.. Допустим, что нет… Но он обеспечивает Марецкую, а уж она помогает брату… В любом случае – кто-то третий… – Скажите, Игорь Александрович, у вашей сестры есть знакомые в «Сибнефтеальянсе»? Надо было видеть, как вытянулось у Марецкого лицо. – Что, простите? Даже на «вы» перешел – так растерялся. – В «Сибнефтеальянсе»… – Да-да, я понял. У нее там друг. – Не последнее лицо, наверное? Да? – Вице-президент. Просто он слишком растерялся. Настолько сильно, что его можно было расспрашивать о чем угодно, ответил бы на любой вопрос. – Извините меня за любопытство. Вот теперь выстраивается схема… Конечно, таких больших денег Инна Марецкая не зарабатывает… Просто помощь друга… Или любовника… Хватает всем, даже Марецкому… Нефть… Нефтяники иногда жалуются… У них дела идут то лучше, то хуже, но в целом – все гораздо приличнее, чем у остальных… Валютные дела… Непересыхающий долларовый ручеек… Вице-президент… Запросто может выделить охрану… И деньгами помогает… У него есть деньги… Много… – Еще раз извините, Игорь Александрович. Ваша сестра летит в Германию вместе с вами? – Вы о той поездке, что намечается у нас с Патрицией? – Именно. – Инна прилетит на следующий день. – С другом? – А какая, прости, тебе разница? – Этот человек из «Сибнефтеальянса» летит? Наверное, Марецкий вспылил бы, но рядом была Патриция, он сдержался и бросил коротко: – Нет! Патриция проворковала ему что-то нежное. Но он никак не мог успокоиться. – Есть темы, о которых мы можем говорить. А есть темы, о которых говорить не можем. Китайгородцев развернулся, посмотрел в глаза своему собеседнику и ответил: – Игорь Александрович! Вашей сестре угрожает опасность. Не вам, а именно ей. Я только сейчас это понял. * * * Двери музея были заперты. На них табличка «Музей закрыт». Пришлось стучать. Открыл сам Андрей Андреевич. – О! Я вас жду! Добро пожаловать! У него был вид человека, вдруг обнаружившего на пороге своего дома нежданных гостей, каких-то очень дальних родственников, которых с удовольствием не видел бы еще долго-долго. |