Книга Горячая шестерка, страница 3 – Джанет Иванович

– Не похоже на Рейнджера пропускать судебные заседания. Или не обращать внимания на пейджер.

Лула и Конни переглянулись.

– Ты что-нибудь знаешь о большом пожаре в центре города в воскресенье? – спросила Конни. – Оказывается, здание принадлежит Александру Рамосу.

Александр Рамос занимался торговлей оружием, главным образом регулировал оружейные потоки между своей летней резиденцией в Нью-Джерси и зимней крепостью в Афинах. Двое из трех его взрослых сыновей живут в США, один в Санта-Барбаре, другой в графстве Хантердон. Третий сын обитает в Рио. Семейка Рамос аж четыре раза попадала на обложку «Ньюсуика». Люди давно поговаривали, что Рейнджер связан с Рамосами, но как именно связан – оставалось тайной. У Рейнджера стоит поучиться, как хранить секреты.

– И? – спросила я.

– И когда им вчера удалось наконец проникнуть в здание, они нашли младшего сына Рамоса Гомера в зажаренном виде в офисе на третьем этаже. Кроме поджаристой корки, у него еще была большая дыра в голове.

– Ну и?

– И Рейнджера желают допросить. Полиция наведывалась сюда несколько минут назад, его искали.

– Зачем им Рейнджер?

Конни подняла руки.

– Так или иначе, но он улизнул, – вмешался Винни, – и тебе придется его найти.

Голос мой поднялся на целую октаву:

– Ты что, рехнулся? Не стану я искать Рейнджера.

– В этом-то и вся прелесть, – сказал Винни. – Тебе не надо его искать. Он сам тебя найдет. Он к тебе неровно дышит.

– Нет! Ни за что! Выкинь это из головы.

– Ладно, – согласился Винни, – значит, тебе работа не нужна. Я отдам ее Джойс.

Джойс Барнхардт – мой злейший враг. В другой ситуации я скорее бы удавилась, чем отдала что-то Джойс. Но в данном случае, пожалуйста, милости просим. Пусть побегает, разыскивая невидимку.

– А что еще у тебя есть? – спросила я у Конни.

– Два пустячка и один – настоящая мерзость. – Она пододвинула ко мне три досье. – Раз Рейнджера нет, придется эту мерзость подсунуть тебе.

Я открыла папку. Моррис Мансон. Наезд со смертельным исходом.

– Могло быть и хуже, – заметила я. – Вполне мог быть и насильником.

– Ты дальше читай, – сказала Конни. – После того как этот парень переехал жертву, которая случайно оказалась его бывшей женой, он отделал ее монтировкой, изнасиловал и попытался поджечь. Его обвинили в убийстве при наезде, поскольку медицинская экспертиза показала, что она была уже мертва, когда он взялся за монтировку. Он облил ее бензином и щелкал зажигалкой как раз в тот момент, когда мимо проезжала полицейская машина.

Перед моими глазами плясали черные точки. Я тяжело опустилась на диван из искусственной кожи и опустила голову на колени.

– Ты в порядке? – спросила Лула.

– Наверное, сахара в крови мало, – сказала я. – Или все дело в моей работе.

– Могло быть и хуже, – заметила Конни. – Тут говорится, что он не вооружен. Так ты возьми с собой пушку, все будет в порядке, я уверена.

– Не могу поверить, что его выпустили под залог!

– Придется поверить, – сказала Конни. – Видно, в их гостинице не осталось свободных мест.

Я повернулась к Винни, который все еще стоял в дверях своего кабинета.

– Ты внес залог за этого маньяка?

– Слушай, я ведь не судья, я деловой человек. У него раньше не было приводов, – сказал Винни. – У него хорошая работа на пуговичной фабрике. Домовладелец опять же.

– А теперь он слинял.

– Не явился в назначенный день в суд, – подтвердила Конни. – Я звонила на фабрику, там его со среды не видели.

– А вообще они о нем что-нибудь знают? Может, он звонил, сказал, что заболел?

– Нет. Ничего. Я звонила ему домой и нарвалась на автоответчик.

Я заглянула в другие два досье. Ленни Дейл обвиняется в домашнем рукоприкладстве. И Уолтер Данфи, по прозвищу Лунатик, привлекается за пьянство, дебоши и за то, что мочился в общественном месте.

Я сунула все три досье в сумку и встала.

– Сообщите мне на пейджер, если Рейнджер появится.

– Это вряд ли, – сказал Винни. – Клянусь, отдам его досье Джойс.

Я взяла плюшку, передала коробку Луле и вышла. Стоял март, и снежной буре приходилось как следует потрудиться, чтобы выглядеть серьезно. На дороге – слякоть, на лобовом стекле моей машины – ледяная пленка. За окном виднелся неясный силуэт. Я присмотрелась сквозь ледяную корку. Неясный силуэт оказался Джо Морелли.

У большинства женщин немедленно случился бы оргазм только при одном взгляде на Джо. Так уж он действовал на баб. Я же знала Морелли почти всю свою жизнь и теперь уже не испытывала оргазма в ту же секунду. Мне требовалось по меньшей мере минуты четыре.

На нем были сапоги, джинсы и черная пушистая куртка. Под байковой рубашкой – черная футболка и «глок» 40-го калибра. Глаза цвета старого виски, а тело свидетельствовало о добрых итальянских генах и часах тренировок в спортзале. В последнее время Морелли сосредоточился исключительно на работе.

Я повернула ключ зажигания и включила систему обогрева. Я ездила на «Хонде-Сивик» голубого цвета, которая вполне справлялась со своими обязанностями, но в фантазиях моих отказывалась принимать участие. Ведь затруднительно чувствовать себя Зеной, принцессой воинов из «Звездных войн», в «Хонде» шестилетней давности.

– Ну, – обратилась я к Морелли, когда он впихнулся в машину, – в чем дело?

– Ты собираешься искать Рейнджера?

– Нет! Только не я!

Он поднял брови.

– Я же не маг-волшебник, – добавила я. – Посылать меня на поиски Рейнджера – все равно, что посылать цыпленка на поиски лисы.

Морелли привалился к дверце.

– Мне надо с ним поговорить.

– Не ты ли занимаешься делом о пожаре?

– Нет. Тут кое-что другое.

– Другое, имеющее отношение к пожару? Не дырка ли в голове у Гомера Рамоса?

Морелли усмехнулся.

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– Да, но не получаю на них ответов. Почему Рейнджер не отвечает на пейджер? Как он связан с этим делом?

– Он поздно вечером встречался с Рамосом. Их поймала камера в холле. Здание ведь на ночь закрывают, но у Рамоса был свой ключ. Он прибыл первым и открыл дверь Рейнджеру, который приехал через десять минут. Они прошли через холл и на лифте поднялись на третий этаж. Через тридцать пять минут Рейнджер ушел один. А еще через десять минут заработала пожарная сигнализация. Мы просмотрели сорок восемь часов видеозаписи, и, если верить пленке, больше в здании никого не было, только Рейнджер и Рамос.