Онлайн книга «Будет все, как ты захочешь»
|
– Нет. – А я поняла, – выпалила Лизавета. – Котенок, ты еще слишком мала для этого. – Но намек-то все равно поняла. – Лизок, сделай одолжение, помолчи пару минут. Возвращаемся к главному, Гликерия, я хочу познакомить тебя с мужчиной. Только не отпирайся, своего решения я не изменю. – Знакомьтесь с ним сами, а мне он ни к чему. – Ты отказываешься от собственного счастья. – Я и так счастлива. – Счастья много не бывает. – Мне достаточно. – Гликерия! – Нет. – Я требую! – Не имеете права требовать. – Ты можешь хотя бы провести с ним один вечер в нашем коттедже? – Ну чего вам стоит, – протянула Лизка. – Посидим по-семейному за столом, поговорим, то да се. Не понравится он вам, и хрен с ним – другого найдем, мало, что ль, дураков… Ой, я хотела сказать, продолжите жить как прежде. – Гликерия, куколка, соглашайся. Шухеровская задумалась. – На фига мне опять старая нервотрепка? – Женщине необходимо постоянно ощущать рядом крепкое мужское плечо. – А сами-то вы не замужем. У вас плеча нет, и ничего, живете, забот не знаете. – Милочка, а ты в курсе, сколько раз я была замужем? Нет? Тогда тебе лучше не знать. – Это точно, – подхватила Лизавета. – У Розалии Станиславовны столько крепких плеч было… О! Легче застрелиться, чем пересчитать. Она у нас сушка плесневелая. Свекрища вытаращила глаза. – Что ты сказала? Как ты меня назвала?! Лизавета перепугалась не на шутку. – Я… ошиблась… Вы не сушка. Ну, как же это называется? Забыла, но сейчас обязательно вспомню. – Она напрягла память и начала нести всякую околесицу: – Ржавый бублик? Нет-нет. Подгорелый сухарик? Ой, опять не то. Старая баранка? Прошлогодний рогалик? Мохеровая булка? И в тот момент, когда Розалия уже намеревалась оглушить окрестности ненормативной лексикой, Лизка закричала: – Вспомнила! Я вспомнила. Вы – тертый калач. Мои мамка с папкой всегда вас так называют. Прикольно, правда? Придя к мысли, что быть тертым калачом намного лучше, чем плесневелой сушкой и мохеровой булкой, Розалия смилостивилась и осторожно кивнула. – Ну, в принципе в твоих словах присутствует доля истины. Я калач тертый. – А я все равно не согласна, – отрапортовала Гликерия. Станиславовна решила нажать на нужную кнопочку. – О’кей. Не согласна так не согласна. В конце концов, не я в скором времени превращусь в законченную алкашку. Лизка, пошли в дом. – Постойте, – спохватилась Шухеровская. – Кто алкашка? – Ты. – Я? – Вспомни, в каком состоянии мы с Каткой застали тебя в твоей комнатушке. Ты лыка не вязала. Жила в бардаке, среди пустой стеклотары, нажиралась до чертиков с соседом-придурком и катилась по наклонной. – У меня был кризис! – Рассказывай сказки в другом месте. Это был не кризис, а это был конец, плавно перетекающий в капец! Если бы не мы, ты до сих пор заливала бы горе водкой. Пораскинь мозгами, пройдет полгода, срок нашего контракта истечет, и чем ты, голубушка, будешь заниматься? С таким характером тебя ни один уважающий себя человек на работу не возьмет. Снова примешься за старое? Утонешь в алкоголе? Молчишь? То-то и оно. А с надежным спутником жизни все сложится наилучшим образом. Все, Лизок, идем. Гликерия зашмыгала носом. – Да погодите вы. Стойте! – Ну, чего еще? – Этот ваш мужчина, кто хоть он такой? В глазах свекрови сверкнул озорной огонек. – Намечается заметный сдвиг в нужном направлении. Гликерия, положись на меня, все будет тип-топ. Во-первых… Разговор длился около часа, и в конечном итоге Гликерия Модестовна загорелась идеей познакомиться с тем самым принцем, который, по словам свекрови, спасет Гликерию от одиночества и превратит ее жизнь в красивую сказку. А на следующий день, после обеда, Лизавета вбежала в спальню Розалии и возвестила: – Завтра вечером начнется супершоу! – По какому каналу? – Да не по каналу, шоу начнется у нас дома. – Намекаешь, что завтра приедет наш спаситель? – Ага. Константин явится ровно в шесть. – Отлично-отлично… Подожди, ты хотела сказать, Григорий? – Нет. – Как нет? Кто такой Константин? Лизавета дергала себя за указательный палец и ждала, когда из глаз покатятся слезы. Но заплакать никак не удавалось. Пришлось просто скорчить жалостливую гримасу и заныть: – Розалия Станиславовна, дядя Гриша не сможет приехать. Я ему звонила, и он… Он женился. А-а-а… Свекрища схватилась за сердце. – Что ты натворила? Отвечай! Кто появится завтра в коттедже? – Константин. Ему понравилась Гликерия Модестовна, он написал ей письмо, а я его пригласила. – Я тебя сейчас ударю! – Домашнее насилие над детьми наказуемо законом. – Меня оправдают, когда узнают, что ты за штучка. Куда ты успела вляпаться, а я не в курсе? – Вы только не волнуйтесь, у меня все под контролем. Пока под контролем. – Говори! – Кое-какие изменения пришлось внести. Сайт знакомств… фотка Гликерии… текст… Розалия упала на кровать. – Этого следовало ожидать. Кто, ну кто просил меня связываться с этой маленькой авантюристкой? Где были мои мозги?! Где? – Розалия Станиславовна, ничего ведь не изменилось. – Что ты там бормочешь? Лизавета залезла на кровать с ногами. – Ну какая разница, кто приедет завтра знакомиться с Гликерией? Разницы нет. Григорий, Константин, да хоть Змей Горыныч. Главное, чтобы ей мужик понравился. А Константин – самый подходящий кандидат на роль мужа. Знаете, какой у него рост? Метр девяносто пять. – Ему правда приглянулась фотка Шухеровской? – Он от нее в отпаде. В полном! – А ты подумала, что будет, когда она узнает про сайт? Нас всех потом со стенки соскабливать придется. – Гликерия не узнает. Мы не дадим Константину проговориться, просто не надо оставлять их наедине, и все путем. – Если они найдут общий язык, она в любом случае узнает. – Так ведь тогда уже все сладится. Она нам потом только спасибо скажет. – Ты меня без ножа режешь. |