Онлайн книга «Будет все, как ты захочешь»
|
– Так получилось, я не хотела. – Лизун, ты нарушила нашу договоренность. – Я не специально. – Детка, не обижайся, но мне придется тебя оштрафовать. Верни мне сто евро. – А у меня их нет. – Не ври. – Честное слово, я потеряла деньги. Весь дом обыскала – не нашла. – Советую поискать получше. Даю тебе десять минут, в противном случае пеняй на себя. Лизка поплелась к себе. Выудив из рюкзака деньги, она вернулась в спальню Розалии и, положив две ассигнации на кровать, потопала к выходу. – Детка, я оштрафовала тебя на сто евро, вторую сотню можешь оставить себе. – Спасибо, но я не хочу сто раз мотаться из комнаты в комнату. Штрафуйте сразу. – Ты о чем? – Я не все вам рассказала. Свекровь позеленела. – У кого-то сейчас случится инфаркт миокарда. Маленькая поганка, я тебя в клетку посажу! Говори! Считаю до трех. Раз… – Завтра приедет не только Константин, но еще и Яков Ипполитович. Я ж не думала, что они оба Гликерии напишут. А когда получила письмо от Якова, решила пригласить и его тоже. Так сказать, для подстраховки, на случай если Константин в последний момент передумает, – скороговоркой проговорила Лизавета. Вопреки ожиданиям свекровь не стала топать ногами и вспоминать всех известных ей матерей. Она подошла к трюмо и, глядя на Лизку в зеркальном отражении, спросила: – Ипполитович приедет тоже в шесть? – Нет, ему я назначила на семь часов. Все не так плохо. Смотрите, Константин приезжает в шесть, общается с Гликерией, и, если у них ничего не замутится, мы его быстренько выставим вон. А в семь часов с распростертыми объятиями встретим дорогого Якова Ипполитовича. Ну, как вам? Здорово придумано? – Я даже боюсь представить, кем ты станешь, когда вырастешь? – Буду как вы – гламурной аферисткой… – Что?! – Нет, нет, вам послышалось. Я сказала арфисткой. Арфисткой! Я на арфе люблю играть. Честно-честно. Вечерами соберемся, и давай музицировать. Я на арфе, мамка на скрипке, а папка на балалайке тренькает. Класс! Хи-хи-хи. А когда бабушка в гости приезжает, она нам на пианино мелодии играет. Симфонии разные симфонические отстукивает. Моя любимая – седьмая симфония: смесь балалайки с саксофоном для контрабаса с дудочкой. Еще я люблю петь песни Моцарта, Баха, Бетховена… Ну и так далее. – Хватить нести ахинею! Пошли в кабинет, покажешь мне фотки завтрашних визитеров. – Идемте-идемте, – обрадовалась Лизка. – Между нами, девочками, говоря, Константин вроде ничего себе – фейс не фуфловый, впечатление производит вполне на уровне. А вот Яков Ипполитович… Жесть! – Ты можешь помолчать? – Молчу. В коридоре Лизавета запрыгала перед Розалией, как Моська перед слоном. – Розалия Станиславовна, если наши разногласия улажены, я могу взять двести евро? – Нет! – А сто? – Нет! – Вы сегодня такая красивая. – Денег не получишь! – Выглядите моложе Катки. – Не подлизывайся! – Ваша неземная красота меня ослепляет. – Надень солнцезащитные очки! – У меня их нет. – Купи. – А денег дадите? Классные очки стоят двести евро, я уже приценивалась. * * * Гликерия Модестовна сидела в спальне свекрови перед трюмо и с ужасом смотрела на свое разукрашенное лицо. – Обязательно было меня так разрисовывать? – Ты помолодела лет на семь. – Зачем вы нарисовали мне такие огромные глаза? – У женщины должны быть большие глаза и длинные ресницы. – А у мужчин? – спросила вертящаяся под ногами Лизка. – Ты мне мешаешь, сядь на кровать. – Розалия Станиславовна, накрасьте ей губы розовой помадой. – Без сопливых разберемся. – Хватит! – взревела Шухеровская. – Я на себя не похожа. Устала! Хочу пить. Лизка, сгоняй вниз, принеси сок. Волкова понеслась на кухню, столкнувшись в гостиной с Наташкой. – Лиз, уже без четверти шесть, стол накрыт. – Ага-ага, мы тоже закругляемся. Сейчас Розалия Станиславовна закончит, и мы спустимся. Звонок прозвенел в пять минут седьмого. Гликерия Модестовна попыталась вскочить со стула, но Розалия вовремя ее остановила. – Куда тебя несет? Мы же договорились, сегодня ты снимаешь с себя обязанности телохранителя и превращаешься в обычную женщину. – Но его надо обыскать. – Гликерия, не выводи меня. Столько усилий, а ты не меняешься. Сиди смирно. Лизун, не выпускай ее из спальни, пока я вас не позову. – Будет сделано. Розалия поправила прическу и поспешила вниз. Увидев Константина, она не удержалась от возгласа: – Вот это мужчина! – Здрасте, – кивнул брюнет, борясь со смущением. – Мне нужна Гликерия Шухеровская. – Я в курсе, котик. Мы тебя ждали. Гликерия моя сестра. Константин оглядел гостиную. – Я тут шампанское принес… В холодильник бы поставить… Охладить немного. – Поставим, охладим, пригубим. Да ты садись, чувствуй себя как дома. Гликерия к нам присоединится с минуты на минуту. Она, знаешь ли, прихорашивается. Моя сестра любительница поторчать часок-другой перед зеркалом. – Да… Она у вас красивая. Вспомнив фотку, которую Лизка поместила на сайт, свекровь сразу же поняла – со вкусом у Константина большие проблемы. Он совсем не разбирается в прекрасном. – Гликерия не только красавица, она еще и умница и мастерица на все руки. Увлекается спортом, любит путешествовать, играет на нескольких музыкальных инструментах, говорит на трех языках. – Это хорошо, – подавал короткие фразы Константин. Розалия продолжала петь соловьем: – Открою тебе секрет, Костик, тебе жутко подфартило, в лице Гликерии ты обрел центнер чистого счастья. Мужчина посмотрел на часы. – А когда она… выйдет-то? – Так давай ее позовем, – Розалия подошла к лестнице. – Сестренка, мы тебя ждем. Сестренка. Шухеровская не торопилась. – Гликерия! Спускайся вниз! На втором этаже послышался топот. – Идут. И вдруг топот сменился грохотом и емким словцом Шухеровской. |