Онлайн книга «Лето, прощай»
|
Это девчоночье нашествие приключилось нежданно-негаданно, и Дуглас, шагавший по городу, как по зеркальному лабиринту, оказался почему-то вблизи оврага, начал продираться сквозь джунгли кустарников и только теперь понял, куда его занесло. С верхушки косогора ему мерещился озерный берег, песок и шатер с вопросительным знаком. Он пошел куда глаза глядят и необъяснимыми путями забрел в палисадник мистера Квотермейна, где остановился как вкопанный и стал ждать неизвестно чего. Квотермейн, почти невидимый на затененной веранде, подался вперед в кресле-качалке; заскрипело плетеное сиденье, заскрипели кости. Некоторое время старик смотрел в одну сторону, а мальчик в другую, пока они не встретились взглядом. – Дуглас Сполдинг? – уточнил Квотермейн. – Мистер Квотермейн? – уточнил мальчик. Как будто никогда прежде не встречались. – Дуглас Сполдинг. – На сей раз это было подтверждение, а не вопрос. – Дуглас Хинкстон Сполдинг. – Сэр. – Мальчик тоже подтверждал, а не спрашивал. – Мистер Келвин Си Квотермейн. – И добавил для верности: – Сэр. – Так и будешь стоять посреди лужайки? Дуглас удивился. – Не знаю. – Почему бы тебе не подойти поближе? – спросил Квотермейн. – Мне домой пора, – сказал Дуглас. – К чему такая спешка? Давай-ка сочтемся славой, освежим в памяти, как науськивали бойцовых псов, как сеяли панику в стане врага – нам ведь есть что вспомнить. Дуглас еле удержался от смеха, но поймал себя на том, что не отваживается сделать первый шаг. – Смотри сюда, – сказал Квотермейн, – вот я сейчас зубы выну и тогда уж точно тебя не укушу. Он притворился, будто вытаскивает изо рта вставные челюсти, но вскоре оставил эту затею, потому что Дуглас уже оказался на первой ступеньке, потом на второй и наконец ступил на веранду, а там старик кивком указал на свободное кресло-качалку. После чего случилась удивительная вещь. Как только Дуглас опустился в кресло, дощатый настил веранды чуток просел под его весом, буквально на полдюйма. Одновременно с этим мистер Квотермейн почувствовал, как плетеное сиденье приподнялось под ним на те же полдюйма! А дальше Квотермейн устроился поудобней, и настил просел уже под его креслом. В тот же миг кресло Дугласа беззвучно поползло вверх, этак на четверть дюйма. Так и получилось, что каждый из них каким-то чутьем, каким-то полусознанием догадался, что они качаются на противоположных концах невидимой доски, которая в такт их неспешной беседе ходит вверх-вниз, вверх-вниз; сначала опускался Дуглас, а Квотермейна малость поднимало вверх, потом снижался Квотермейн, а Дуглас незаметно приподнимался – раз-два, выше-ниже, плавно-плавно. Вот в ласковом воздухе умирающего лета оказался Квотермейн, а через мгновение – Дуглас. – Сэр? – Да, сынок? А ведь раньше он меня так не называл, подумал Дуглас и с капелькой сочувствия отметил, как потеплело стариковское лицо. Квотермейн склонился вперед. – Пока ты не засыпал меня вопросами, дай-ка я у тебя у тебя кое-что выясню. – Да, сэр? Старик понизил голос и выдохнул: – Тебе сколько лет? Этот выдох проник сквозь губы Дугласа. – М-м-м… восемьдесят один? – Что?! – Ну, не знаю. Примерно так. Точней не скажу. Помолчав, Дуглас решился: – А вам, сэр? – Однако… – протянул Квотермейн. – Сэр? – Хорошо, давай навскидку. Двенадцать? – Сэр?! – Не лучше ли сказать, тринадцать? – В точку, сэр! Вверх-вниз. – Дуглас, – заговорил наконец Квотермейн. – Вот объясни. Что это за штука – жизнь? – Ничего себе! – вскричал Дуглас. – Я то же самое у вас хотел спросить! Квотермейн откинулся назад. – Давай немного покачаемся. А качели – ни туда ни сюда. Остановились – и как заколодило. – Лето нынче затянулось, – проговорил старик. – Я думал, ему конца не будет, – подтвердил Дуглас. – Оно и не кончается. До поры до времени, – сказал Квотермейн. Потянувшись к столику, он нащупал кувшин с лимонадом, наполнил стакан и передал Дугласу. Тот чинно сделал небольшой глоток. Квотермейн прокашлялся и стал изучать собственные руки. – Аппоматокс, – произнес он. Дуглас не понял: – Сэр? Квотермейн оглядел перила крыльца, ящики с кустами герани и плетеные кресла, в которых сидели они с мальчиком. – Аппоматокс. Не доводилось слышать? – В школе вроде бы проходили. – Как узнать, кто из них ты и кто – я? Это важно. – Из кого «из них», сэр? – Из двух генералов, Дуг. Ли и Грант. Грант и Ли. У тебя какого цвета военная форма? Дуглас оглядел свои рукава, штанины, башмаки. – Стало быть, ответа нет, – заметил Квотермейн. – Нет, сэр. – Давно это было. Двое усталых, немолодых генералов. При Аппоматоксе. – Да, сэр. – Итак. – Кел Квотермейн наклонился вперед, поскрипывая тростниковыми костями. – Что ты хочешь узнать? – Все, – выпалил Дуглас. – Все? – Квотермейн хмыкнул себе под нос. – На это потребуется аж десять минут, никак не меньше. – А если хоть что-нибудь? – спросил Дуглас. – Хоть что-нибудь? Одну, конкретную вещь? Ну, ты загнул, Дуглас, для этого и всей жизни не хватит. Я довольно много размышлял на эту тему. «Все» с необычайной легкостью слетает у меня с языка. Другое дело «что-нибудь»! «Что-нибудь»! Пока разжуешь, челюсть вывихнешь. Так что давай-ка лучше побеседуем обо «всем», а там видно будет. Когда ты разговоришься и вычислишь одну-единственную, особенную, неизменную сущность, которая пребудет вечно, сразу дай мне знать. Обещаешь? |