Книга Мертвая хватка, страница 15 – Харлан Кобен

— Как Адам?

— Нормально.

— Давно его не видел.

— Может, позвонишь ему?

— Да, конечно. Буду рад встретиться.

Они замолчали, исчерпав резерв нейтральных вопросов.

— Мама у себя? — спросил Майк, чтобы вежливо закончить разговор.

— Да. В кабинете.

Айлин сидела за письменным столом. Стройная тонкокостная женщина, совсем хрупкая с виду, если не считать сильных и гибких пальцев рук. Каштановые волосы туго стянуты в конский хвост. Айлин носила очки в роговой оправе, последний писк моды, но они придавали ей вид строгой ученой дамы.

— Привет, — улыбнулся Майк.

— Привет.

— В чем дело? — Майк показал ее записку на розовом клочке бумаги.

— У нас большие проблемы. — Айлин вздохнула.

— С кем? — Майк опустился в кресло.

— С твоим соседом.

— С Лориманом?

Она кивнула.

— Плохие анализы?

— Просто ужасные, — ответила она. — Но это должно было всплыть, рано или поздно.

— Может, намекнешь, в чем дело?

Айлин Гольдфарб сняла очки, начала покусывать кончик роговой оправы.

— Ты хорошо знаешь эту семью?

— Они живут в соседнем доме.

— Поддерживаете близкие отношения?

— Нет. Но какое это имеет значение…

— Может, и имеет, — перебила Айлин. — У нас возникла дилемма этического свойства.

— Не понял?

— Возможно, дилемма не совсем то слово. — Айлин отвернулась и заговорила будто с собой, не с ним: — Скорее, неясность этического плана.

— Айлин?

— Гм…

— О чем ты?

— Мать Лукаса Лоримана будет здесь через полчаса, — сказала она.

— Видел ее вчера.

— Где?

— В саду перед домом. Делала вид, будто занимается цветами.

— Как же, цветами…

— Почему ты так говоришь?

— Ты ее мужа знаешь?

— Данте? Да, конечно.

— И?..

Майк пожал плечами.

— Что вообще происходит, можешь объяснить?

— Все дело в Данте.

— А он при чем?

— Он не является биологическим отцом мальчика.

«Вот так сюрприз». На мгновение Майк лишился дара речи.

— Шутишь?

— Делать мне больше нечего. Ты же меня знаешь, доктор Шутник. Не слишком подходящий случай, верно?

Майк пытался осмыслить ее слова. И не стал спрашивать, уверена ли она в результатах или следует провести еще несколько тестов. Айлин уже обдумала все аспекты проблемы. Она права, черт возьми, с такой ситуацией они еще не сталкивались.

Двумя этажами ниже располагались лаборатории генетиков. Как-то один из них сказал Майку, что тесты, взятые наугад среди разных слоев населения, показали: около десяти процентов мужчин, не догадываясь о том, воспитывают не своих детей, то есть не являются их биологическими отцами.

— Ну а где реакция на новость? — спросила Айлин.

— Вау!

Она кивнула.

— Всегда хотела, чтобы ты стал моим партнером. Всегда страшно нравилось, какие ты подбираешь слова.

— Данте Лориман — не слишком приятный господин, Айлин.

— Так и знала.

— И вообще все это очень плохо, — добавил Майк.

— Как и состояние его сына, — заметила Айлин.

Они довольно долго сидели молча, оценивая последствия.

В селекторе щелкнуло.

— Доктор Гольдфарб?

— Да.

— К вам Сьюзен Лориман.

— С сыном?

— Нет, — ответила медсестра. — Но с ней муж.

— А ты какого черта тут делаешь?

Лорен Мьюз, главный следователь полиции округа, проигнорировала вопрос и направилась к трупу.

— Боже милостивый, — сдавленно пробормотал один из копов, — вы только гляньте, что он сделал с ее лицом!

Все четверо умолкли. На двоих форма констеблей. Третий — Фрэнк Тремон — детектив из отдела убийств, который и отвечал за это дело, ленивый и медлительный мужчина с выпирающим животиком и сонными глазами. Лорен Мьюз, главный следователь округа Эссекс, женщина одинокая, выделялась на их фоне тем, что была почти на голову ниже остальных в этой группе.

— Дэ-пэ, — пробормотал Тремон. — И я не дорожный патруль имею в виду.

Мьюз вопросительно посмотрела на него.

— Дохлая проститутка, — пояснил он.

Мьюз нахмурилась, ей не понравился смешок в его голосе. Муха взлетела с кровавого месива, которое некогда было человеческим лицом. Ни носа, ни глазниц, даже от рта мало что осталось.

— Будто кто-то перемолол ее голову в мясорубке, — заметил один из констеблей.

Лорен Мьюз снова взглянула на тело. Пусть болтают что хотят. Часто болтовней люди стараются успокоить нервы. Сама она не принадлежала к их числу. Они игнорировали ее. Тремон — тоже. Ведь она — его непосредственная начальница, и этих двоих парней тоже. Лорен почти физически ощущала исходящую от них неприязнь.

— Эй, Мьюз… — произнес Тремон.

Она взглянула на него. Коричневый костюм, над брюками нависает живот — слишком много выпитого вечерами пива, слишком много съеденных днем пончиков. Вот он-то и есть настоящее шило в заднице. В средства массовой информации просочилось немало жалоб с тех пор, как ее назначили главным следователем округа. Большинство исходили от репортера Тома Гаугана, женатого на сестре Тремона.

— Чего тебе, Фрэнк?

— Да все тот же вопрос. Какого хрена ты тут делаешь?

— Я что, обязана перед тобой отчитываться?

— Я занимаюсь этим делом.

— И занимайся на здоровье.

— И еще не люблю, когда мне заглядывают через плечо.

Фрэнк Тремон, некомпетентный урод, иначе не назовешь, считался неприкасаемым благодаря личным связям и долгим годам «службы». Мьюз решила не обращать на него внимания. Наклонилась и продолжала всматриваться в красное месиво, некогда бывшее лицом.

— Удостоверение личности нашел? — спросила она.

— Нет. Ни кошелька, ни сумочки.

— Наверное, сперли, — высказал предположение один из констеблей.

Мужчины закивали.

— Нарвалась на банду, — заметил Тремон. — Вот, гляньте-ка. — Он указал на зажатую в руках трупа зеленую бандану.